Идея всеобщей коалиции против «Исламского халифата» абсурдна
О, мягко говоря, неблаговидной роли Запада в нынешних ближневосточных событиях уже шла речь в статье «Непоколебимая решимость наступать на грабли». Многолетнее потакание арабским монархиям, организующим и финансирующим суннитский терроризм, свержение пусть диктаторских, но светских ближневосточных режимов, ввергающее соответствующие страны в хаос, абсурдная ненависть к Ирану чрезвычайно сильно поспособствовали росту исламского радикализма.
Нынешняя имитационная операция против «Исламского халифата» лишь подтверждает все эти тенденции. Более того, в июле-августе нынешнего года произошел некий принципиальный перелом в ситуации: Турция начала в открытую воевать против курдов, а ВВС США получили разрешение наносить удары по формированиям Асада, если те будут воевать против «умеренной сирийской оппозиции». Поскольку таковая сейчас существует почти исключительно в воображении американцев и их союзников, по сути Соединенные Штаты и Турция развернули совместную войну против главных противников «Исламского халифата». То есть Вашингтон и Анкара под лозунгом борьбы против «халифата» начинают оказывать ему прямую военную поддержку.
В связи с этим все большие сомнения начинает вызывать очень популярный в России (даже в официальных кругах) тезис, будто у нас с Западом остаются общие интересы, главный из которых – противодействие терроризму. Даже если забыть о том, что Вашингтон еще в прошлом году приравнял Россию к «Исламскому халифату», нельзя не заметить, что мы боремся с какими-то разными терроризмами.
Стратегическое безволие
Обсуждать российскую линию на Ближнем Востоке невозможно, не оценивая нашу внешнюю политику в целом. Приходится в очередной раз констатировать: никакой стратегии вообще и на международной арене в частности у Кремля как не было, так и нет. Есть набор сиюминутных действий и ситуативных реакций на внешние раздражители без понимания общего направления движения.
Нам необходимо как можно быстрее изжить в себе европоцентризм, который, увы, никуда не делся, несмотря на резкое охлаждение отношений с недавними «партнерами» и антизападную истерию в СМИ. Не только наше руководство, но и большая часть россиян продолжают считать Запад центром Земли, причем ненависть к нему ничуть этому не мешает. Впрочем, для очень многих представителей нашей элиты культивирование этой ненависти не становится препятствием для того, чтобы иметь там конкретные личные интересы.
При этом ведется сюрреалистическая дискуссия о том, оказалась Россия сегодня в изоляции или нет. Сама по себе постановка вопроса абсурдна. Подавляющее большинство стран продолжает поддерживать с нами прежние отношения, с интересом наблюдая, чем закончится нынешняя конфронтация с Западом. О какой изоляции речь? Говорить об этом можно лишь ставя знак равенства между понятиями «мир» и «Запад». Однако в этой дикой парадигме продолжает жить наше руководство, бесконечно доказывая, что мы отнюдь не в изоляции. Вот встреча с премьером Венгрии, с президентом Финляндии, радуйтесь, россияне! В том же ключе было обставлено приглашение иностранных лидеров на 70-летие Победы. Вообще-то это НАШ праздник. Для иностранного лидера приезд на него – честь, а отказ – позор. Только так может ставиться вопрос. Устроенный же как властью, так и оппозицией подсчет прибывших и отказников – отражение тяжелого комплекса национальной неполноценности в разных формах (злорадство оппозиции по поводу неприезда в Москву лидеров так называемых цивилизованных стран – точно такой же комплекс).
Постоянно слышащаяся из Кремля и МИДа фраза «с Россией нельзя разговаривать языком санкций» должна перестать быть словами, а стать наконец руководством к действию. Эмбарго Запада требует от Москвы более жесткой ответной реакции, чем продемонстрирована в реальности, по целому ряду причин. Во-первых, эти санкции незаконны, поскольку не были одобрены Совбезом ООН. Во-вторых, они являются верхом лицемерия: Запад наказывает нас санкциями за то, чему сам создал прецедент 16 лет назад (отторжение у страны части ее территории без согласия законной власти). Совершенно очевидно, что Запад отстаивает не нормы международного права, а исключительно свою монополию на их попрание. Соответственно на введение санкций против нас он не имеет не только юридического, но что гораздо важнее – морального права. В-третьих, с Россией нельзя разговаривать языком санкций независимо ни от каких обстоятельств, никто не имеет права нас наказывать, это абсолютно принципиальный вопрос. По всем этим причинам немедленно после введения санкций Москва была обязана прекратить любые политические контакты (кроме минимальных дипломатических отношений) со странами, которые их ввели, а также с ЕС и НАТО как организациями. В частности, необходимо было прекратить с ними любые контакты на высшем уровне (в том числе и с Орбаном, Ципрасом, Олландом – они тоже голосовали за санкции). Никто из лидеров этих стран не должен был получать приглашения на 70-летие Победы. Россия ни в коем случае не должна была участвовать ни в каких «нормандских четверках», то есть ни в каких переговорах по ситуации в Донбассе. Необходимо было вводить гораздо более жесткие ответные санкции, например запретить транзитные полеты авиакомпаний тех стран, что ввели санкции, над территорией РФ. Возобновление политических контактов (в том числе участие в каких-либо переговорах по Донбассу) необходимо было обусловить полной отменой всех санкций и признанием Крыма частью РФ с проведением данного решения через Совбез ООН. При этом даже формальная нормализация (при обязательном выполнении двух указанных условий) уже не может стать возвратом к прежним отношениям. Прежние отношения и привели к нынешней конфронтации, Крым и Украина лишь поводы – это очевидно. Запад должен признать нас равноправным партнером, имеющим собственные национальные интересы. Если нет, отношения и останутся на предельно холодном уровне. Так и только так должна ставить вопрос Москва, и очень печально, что этого до сих пор не сделано, несмотря на антизападные истерию и демагогию.
Неконтролируемые потоки
К сожалению, и наши многочисленные «развороты на Восток» (прошлогодний – отнюдь не первый) происходят исключительно в той же западноцентричной парадигме. Москва «разворачивается на Восток» только и исключительно потому, что снова поругалась с Западом, а не потому, что Восток представляет собой важнейшую самостоятельную ценность, уже став экономическим и военным центром мира. Подобная ситуация особенно удивительна в связи с тем, что наш собственный Восток занимает три четверти территории страны, давая не менее 90 процентов природных ресурсов, с продажи которых мы и живем всей страной.
В итоге весь «разворот» сводится к мучительному решению вопроса – до какой степени нам нужно капитулировать перед Китаем, где та «красная линия», после которой «стратегическое партнерство» превратится в ползучую (или даже стремительную) китайскую экспансию, переходящую в оккупацию того самого Востока, который кормит всю Россию (сейчас мы, кстати, близки к этой «красной линии», как никогда раньше). Кроме того, власть с поразительным упорством занимается выращиванием таких странных структур, как ШОС и БРИКС. Хотя уже вполне понятно, что в лучшем случае из них получатся очередные бесполезные говорильни, коих в современном мире и так достаточно. В худшем – мы своими руками построим организации, которыми будет рулить Пекин в собственных интересах. С ШОС уже практически так и произошло. Лучше бы это упорство применить к созданию коалиции Москва – Астана – Дели – Ханой, а также в посредничестве по мирному объединению Кореи. Но чтобы это осознать, нужно иметь стратегию.
Что касается Ближнего и Среднего Востока, то именно отсюда исходит самая серьезная в краткосрочной перспективе внешняя угроза для России. Китай – угроза будущая, НАТО – не угроза, а мыльный пузырь, панически боящийся нас. «Исламский халифат» – угроза очевидная, сегодняшняя. И сейчас еще можно удушить эту угрозу вдали от наших границ. Именно вокруг этого должна строиться наша политика в данном регионе.
Нам, как уже было сказано, не нужно ломать комедию насчет того, что здесь у нас с Западом «общие интересы». Они были бы общими, если бы Запад вел ответственную политику, но этого, увы, и близко нет. Кроме того, Европу вообще сложно считать политическим субъектом из-за военной слабости и полной подчиненности США, которые, судя по всему, целенаправленно создают Европе максимум проблем. Например, США устранились от ливийской операции, позволив Европе самой создать в этой стране абсолютный хаос, из которого теперь идет неконтролируемый поток беженцев.
Вызывает откровенное недоумение идея Кремля о создании некой всеобщей коалиции против «Исламского халифата». Наше руководство настолько утратило связь с реальностью или это такой способ вывести Вашингтон и Эр-Рияд на чистую воду? Если второе, то это бессмысленно, а если первое – страшно.
Совершенно очевидно, что в оформившемся на Ближнем Востоке суннитско-шиитском противостоянии Россия обязана занять сторону шиитов по естественным прагматическим соображениям. Во-первых, исламский терроризм как минимум на 90 процентов является суннитским. Во-вторых, российские мусульмане более чем на 95 процентов сунниты. Соответственно именно суннитский терроризм – серьезнейшая угроза для нас. Враг моего врага – мой друг, в данном случае эта логика очевидна. В будущем расклад может измениться, но сегодня ситуация именно такова.
В рамках этой логики надо решительно прекратить заигрывания с врагами. Речь идет о Турции и Саудовской Аравии (остальные аравийские монархии без Эр-Рияда мало что значат). В рамках все того же западноцентризма Москва надеется сыграть на сегодняшних противоречиях Анкары и Эр-Рияда с Вашингтоном. Однако наши противоречия с ними гораздо сильнее и принципиальнее, чем их с США. Самое главное в том, что эти две страны несут наибольшую ответственность за происходящее в Сирии и Ираке, в частности за появление «Исламского халифата». У саудитов вообще руки по локоть в крови наших солдат, воевавших в Чечне, и мирных жителей этой республики, забывать об этом недопустимо. Хороших ваххабитов не бывает. Поэтому нынешние разговоры о продаже Саудовской Аравии новейших российских вооружений вплоть до «Искандеров» – просто абсурд. Уж давайте тогда продадим «Искандеры» напрямую «халифату» и объявим это выдающимся проявлением прагматизма нашей внешней политики. Есть редкое по глупости, но очень популярное у нас обоснование: «Не продадим мы – продадут другие». С Турцией у нас имеется еще и открытый конфликт в Закавказье (завязанный на Армению и Азербайджан), никаких тенденций к изменению ситуации здесь не просматривается, интересы Москвы и Анкары в данном регионе диаметрально противоположны, как и на Ближнем Востоке. Абсолютно антироссийскую позицию занимает Анкара и по крымскому вопросу. В связи с этим можно только поражаться, как страна сама засовывает голову в петлю «Турецкого потока». Если этот сверхзатратный проект будет реализован, украинский газовый шантаж покажется нам детским лепетом. Если у Киева причины всегда были чисто меркантильные, у Анкары добавятся еще и геополитические мотивы. Если отказ от «Южного потока» был совершенно правильным шагом, то его немедленная замена на «Турецкий» – грубейшая ошибка, причем как экономическая, так и политическая. Хочется надеяться, что внутренняя дестабилизация в Турции похоронит этот проект.
Для Асада бесплатно
Очень важным вопросом является характер помощи союзникам – Ирану, правительственным силам Ирака и Сирии. Все они воюют сегодня за нас, ибо боевик «халифата» или «Джебхат-ан-Нусры», убитый на Ближнем Востоке, уже не придет на Северный Кавказ или в Поволжье. Поэтому все эти страны, включая Асада в Сирии, необходимо поддерживать до последней возможности, а вооружение, техника и боеприпасы советского производства с наших все еще огромных складов должны поставляться Ирану и Ираку по минимальным ценам, а Сирии – бесплатно. Новую технику бесплатно отдавать не получится, но она там сегодня не очень нужна. К примеру, непонятно, зачем Ирак покупает у нас сейчас «Панцирь-С1», но если хочет, то пусть платит. Бронетехника же и артиллерия являются предметом первой необходимости и должны поставляться Россией в таком количестве, в каком сирийская и иракская армии способны их использовать.
Более спорным и сложным вопросом является возможность прямого участия ВС РФ в боевых действиях на Ближнем Востоке. Понятно, что идти на такой шаг очень не хочется из-за неизбежных потерь. Но лучше потерять сейчас тысячу военных в Сирии, чем через пять лет 100 тысяч мирных граждан на собственной территории. Вопрос стоит именно так, поскольку если «халифат» победит хотя бы в одной Сирии, к нам он придет неизбежно и очень скоро.
Если же мы не хотим терять даже тысячу военных, то надо как можно скорее начать прорабатывать вариант ограниченного участия в войне. Речь идет о нанесении самолетами ВВС РФ (в первую очередь Су-24 и Су-25) ударов по позициям исламских боевиков. Естественно, это ни в коем случае не может быть участием в фарсе «Непоколебимой решимости», хотя, вероятно, какой-то обмен информацией с американским командованием понадобится. Наша авиация должна будет работать с аэродромов Сирии, Ирака и Ирана при непосредственном взаимодействии с армиями этих стран и с максимально возможной интенсивностью. Для охраны этих аэродромов (по крайней мере в Сирии и Ираке) придется задействовать подразделения ВДВ. Кроме того, возможно участие в боевых действиях подразделений спецназа ГРУ и чеченских формирований под руководством Рамзана Кадырова.
Разумеется, в Сирии воевать надо будет не только против «Исламского халифата», а против всех формирований, оппозиционных Асаду, включая остатки «умеренной оппозиции». Прямое участие российских ВС в боевых действиях гарантирует защиту сирийской армии от американских ударов, поскольку США никогда не пойдут на любое, самое ограниченное столкновение с российскими войсками даже на территории третьей страны.
Подобный вариант грозит минимумом потерь, при этом может обеспечить по-настоящему действенную помощь союзникам и позволить сдержать «халифат» в его нынешних границах с последующим постепенным удушением.
Если этот вариант не реализовать, то потом может понадобиться уже полномасштабное вмешательство с использованием сухопутных войск с весьма серьезными потерями. Если уклониться и от этого, то вскоре и сухопутные войска, и ВВС придется использовать на собственной территории, причем в масштабах, значительно превышающих те, что имели место в ходе обеих чеченских войн. Масштаб потерь тоже будет гораздо больше. К сожалению, очень высока вероятность того, что именно так и произойдет.
Александр Храмчихин
Источник: vpk-news.ru
