На фоне все более очевидного обострения внутриполитической ситуации на Украине, которое эрзац-президент Порошенко разрешить не может – он способен лишь приглушить открытую фазу начавшегося гражданского противостояния развязыванием новой войны в Донбассе, — основной рубеж борьбы России и Запада будет плавно перемещаться в ООН. Это неизбежно, ибо возможности для маневра сторон на этом поле ограничены, амбиции – заявлены, а приближающиеся официальные политические и информационные поводы – неотменяемы.
Украина в этой ситуации, как и внутриполитические баталии в самой России, – лишь сопутствующие факторы. Пару слов о них. В отношении украинских перспектив Запад расколот. США необходима война; там вполне осознают, что ее следствием станет разгром ВСУ и либо новый переворот в Киеве, который приведет к власти «отморозков» из «Правого сектора», либо война всех против всех и полный коллапс власти и государственности, который в итоге воспроизведет ситуацию 1919 года. Разумеется, с приходом юго-востока в центр, а возможно и на запад распадающейся «незалежной». И в том, и в другом случае Вашингтон умывает руки и уходит, сохраняя лицо. Так же, как около столетия назад ушли немцы, забрав с собой гетмана Скоропадского. Тем более, что «осью» противостояния США и России снова, похоже, становится Сирия, а с ней и Ближний Восток в целом .
А это для Америки – уже не шутки: без помех играть на «чужом», украинском поле можно до тех пор, пока не «влезли» на твое, собственное. Что, похоже, и начинает происходить.
Несмотря на то, что Европа – против подобного разворота украинского сценария, воспрепятствовать ему ни Меркель, ни Олланд, ни оба они вместе взятые, не смогут. Нечем: влияние и на Украину, и на Россию утрачено полностью, а реноме «минских миротворцев» уже даже не подорвано — пущено по ветру. И напуганные развитием ситуации в мире и в Восточной Европе, европейцы, похоже, очень скоро упокоятся под «зонтиком» США, которые, пользуясь этим, продавят-таки кабальный договор о Трансатлантическом партнерстве. Тем более, что эффективный инструмент нажима на Европу, кажется, найден и по злой иронии судьбы является делом рук самих европейцев, заваривших в 2011 году ливийскую «кашу».
Внутри страны начинает выдыхаться очередное «контрнаступление» либералов. Нарастают внутренние не то, чтобы противоречия, но явления, называемые на языке, доступном пониманию этой когорты политических банкротов, «misunderstanding». .
Но главное: имеются основания полагать, что продавленная через премьера Дмитрия Медведева концепция «десталинизации» окончится точно таким же старческим «шептуном», как и аналогичные предыдущие попытки. Словом, все очень сильно напоминает конвульсии партноменклатуры конца 80-х. В том числе и нынешний «фальстарт» с форсированием внутренней напряженности. Пик ее по ряду причин должен был прийтись на середину и даже вторую половину сентября.
Почему? Вот здесь мы и возвращаемся к тому, с чего начали. Итак, 15 сентября в Нью-Йорке открывается не просто очередная, а юбилейная сессия Генеральной Ассамблеи ООН, 70-я по счету. И англосаксы не были бы англосаксами, если бы под эту «помпу», с которой будет отмечаться данная годовщина, не заготовили несколько неприятных «сюрпризов». Первый из них – четвертый по счету Всемирный саммит ООН по «Целям развития тысячелетия» (ЦРТ), который пройдет «на полях» сессии Генассамблеи с 25 по 27 сентября. Точнее, уже по «Целям устойчивого развития» (ЦУР), которые на нем будут приняты. А приняты будут – большинство членов ООН пока еще слепо следуют за своими вашингтонскими поводырями, а кое-кто и чисто конкретно «прикормлен» с помощью так называемых «рыночных механизмов» Киотского протокола.
Вы уже догадываетесь, читатель? Правильно, речь пойдет о так называемом «климатическом» процессе и тесно связанном с ним «экологическом факторе». То есть об «устойчивом развитии». В разговоры о наступающих «необратимых переменах климата», виной которым якобы «антропогенная», то есть человеческая деятельность, а отнюдь не циклические природные колебания, которые отмечались во все, в том числе доисторические времена, и вплетены термины ЦРТ и ЦУР. Это – очень большая и самостоятельная тема, эдакий «медиатр», с помощью которого его владельцы играют на «струнах» большой мировой политики.
И вплетена эта игра в предельно широкий, отнюдь не только и не столько экологический, контекст. Ошибаются те, кто думают, будто экология – это забота о зверях, зеленой растительности, чистом воздухе и урбанистическом благоустройстве. Это давно уже во-первых, самостоятельная отрасль экономики с триллионным (в евро) годовым оборотом, во-вторых, финансовая пирамида или «лохотрон», тесно связанный все с теми же «рыночными механизмами» Киото, а в-третьих – инструмент продвижения к глобальной власти. Как именно – об этом и поговорим.
Со времен Римского клуба, подготовка к созданию которого развернулась еще в 60-е годы прошлого века, начались попытки навязать нашей стране некую якобы «общую» для всего мира, «глобальную» повестку дня. Иначе не получалось не то, что дорваться, но и подступиться к влиянию на рычаги власти и государственного управления в сверхдержаве под названием СССР. Методом проб и ошибок на эту роль «троянского коня» была избрана экология: никакая другая проблематика не пропускалась идеологами ЦК КПСС. Даже разоруженческие вопросы, интерес к которым носил циклический характер – от периодов «разрядки» или «перезагрузки» к новым обострениям холодной войны, очередное из которых мы сегодня и наблюдаем. На экологическую «удочку» и клюнула определенная часть советской элиты, окормлявшаяся предшественниками Горбачева и Яковлева из числа «реформистски настроенных» высокопоставленных функционеров партхозактива во главе с премьером А.Н. Косыгиным, запустившим прообраз будущего «рынка» в виде внедрения «хозрасчета» (реформа Либермана). Встретившись с президентом США Линдоном Джонсоном в 1967 году в Гласборо и приняв после этого в Москве высокопоставленную американскую делегацию, Косыгин санкционировал подключение СССР к «глобальной проблематике», отрядив на это направление своего зятя – академика Джермена Гвишиани. Начиная с 1972 года, в Вене заработала «площадка» неформального кулуарного диалога западных и советских интеллектуалов. Контроль над ней с советской стороны был отдан андроповскому КГБ, который тогда находился в структуре правительства и имел статус «при Совете Министров СССР». Этой «площадкой» стал Международный институт прикладного системного анализа (МИПСА); вскоре в Советском Союзе появился его филиал – ВНИИСИ, а затем и целая сеть институтов, развернутых прошедшими стажировку в Вене экономистами, приверженными идее конвергенции – слиянию, а на самом деле поглощению социализма капитализмом. Назову лишь наиболее «выдающиеся» имена: Гавриил Попов, Станислав Шаталин и другие – имя им легион.
На этой основе в 1983 году (при Юрии Андропове) была создана засекреченная Комиссия ЦК КПСС по экономической реформе. Формальное руководство ее деятельностью осуществлял преемник Косыгина в премьерском кресле Николай Тихонов, курировал по линии ЦК и Совмина его заместитель и будущий премьер Николай Рыжков, «пас» по линии спецслужб и международных институтов Гвишиани, а реально руководил Шаталин. В нее уже тогда вошла вся будущая команда Гайдара, которую собирал именно Шаталин, этот «академик-рыночник». В 1986 году кураторы проекта соединили команды Гайдара и Чубайса: произошло это под Ленинградом, в пансионате с символическим, говорящим названием «Змеиная горка». Параллельно Шаталиным «разрабатывался» и Явлинский, но его команда, исторгшая из своего «чрева» программу «500 дней», базировалась не во ВНИИСИ, а в МИНХ — Московском институте народного хозяйства.
Почему «наверх» вытолкнули именно Гайдара? Потому, что Чубайс в момент объединения московской и питерской «реформаторских» группировок однозначным лидером «питерских» не был; в его «кружке» находились и более жесткие антикоммунисты и антисоветчики, настроенные, в отличие от самого Чубайса, на полное разрушение всей системы, например Юрий Ярмагаев. А не Явлинского потому, что кураторами проекта по линии Вены и маячившего за ней Вашингтона был выбран вариант с разрушением СССР, а не с его сохранением, и «500 дней», разработанные под союзный формат, в этой ситуации «не катили». «Щирый львiвський хлопець Грицько» так и остался «на бобах», превратившись в немой укор более удачливым ученичкам ныне покойного Шаталина и принял на себя образ «демократической оппозиции» — эдакой интеллигентской образованщины «в стоптанных башмаках»: эту роль он играет с тех пор и по сей день. И отошел от нее, явив подлинное мурло, только один раз: когда в октябре 1993 года потребовал расправиться с «мятежниками» в образе законно избранного парламента .
Но главное происходило не в России. С распадом СССР у авторов и кураторов проекта – глобально-олигархических кланов Ротшильдов, Рокфеллеров и Ватикана, которые, вопреки измышлениям конспирологов, оставаясь заодно, отнюдь не конкурируют, а имитируют конкуренцию, а также нанятых ими по кастингу на роль марионеток западных лидеров, начиная с президента США, — оказались развязанными руки. До этого их планы по линии Римского клуба, наиболее рельефно выраженные докладом Яна Тинбергена «Пересмотр международного порядка» (1976 г.), предложившим заменить государственные суверенитеты неким «коллективным», то есть глобальным, тормозились наличием нашей единой Родины, закрытым шлагбаумом стоявшей на пути у внешних врагов и внутренней «пятой колонны». Из-за существования СССР глобалистам пришлось пропустить 1982 год, на который должна была прийтись вторая после Стокгольма-1972, бойкотировавшегося советской стороной, Конференция по окружающей среде и развитию. В итоге ее удалось провести только в июне 1992 года в Рио-де-Жанейро, приняв на ней ряд программных документов для пресловутого «пересмотра международного порядка». Первая в этом ряду – Рио-де-Жанейрская декларация по окружающей среде и развитию (Декларация Рио) – 27 принципов. Главный из них, 8-й, потребовал от государств «ограничить и ликвидировать нежизнеспособные модели производства и потребления и поощрять соответствующую демографическую политику» .
То есть осуществить:
— деиндустриализацию: заморозить промышленное производство на уровне 1975 года потребовал еще первый доклад Римскому клубу «Пределы роста», 1972 года;
— депопуляцию: тем же докладом предполагалось запретить иметь в семье более двух детей; неформальный контроль над этим осуществляется рокфеллеровским «Советом по народонаселению», под патронатом которого действуют важнейшие специализированные учреждения ООН, ответственные за здравоохранение и продовольствие;
— десоциализацию: концепция «нулевого роста» обрекала на архаику целые народы, одновременно на корню скупая в западных интересах их элиты, превращая их в компрадорские; помимо «Пределов роста», об этом говорилось и в докладе-отчете Римского клуба «Первая глобальная революция» (1990 г.);
— десуверенизацию: ее прямо провозгласил упоминавшийся Тинберген.
«ЧЕТЫРЕ ДЕ» так называемой концепции «устойчивого развития», выдвинутой в канун распада СССР одной из ооновско-социнтерновских международных комиссий – по окружающей среде и развитию под руководством экс-премьера Норвегии Гру Харлем Брунтланд (1987 г.). Суть этой концепции – нарисовать и осуществить «дорожную карту» продвижения «троянского коня» экологии в совершенно другие сферы, с экологией не связанные, но искусственно притягиваемые к ней для реализации глобалистского, корпоративно-олигархического, элитарного замысла, не имеющего ничего общего с интересами народов. В рамках этого замысла экологию связывают с социальной сферой, через нее – с экономической, протягивая щупальца в направлении установления единых для всех подданных глобальной олигархии «правил игры», которые обобщаются словом «рынок». И, наконец, в сферу геополитики, где эти «правила» постулируются специфическим термином «миростроительство». Официально говорится о процессе, называемом в ооновских документах «peacebuilding», то есть о строительстве мира – не войны. Однако практика созданных для реализации этой цели в структуре ООН институтов – Управления по поддержке миростроительства, Комиссии по миростроительству (КМС) и Фонда миростроительства — показывают, что речь на самом деле идет о совершенно другом процессе – «worldbuilding», то есть о создании нового планетарного миропорядка. Например, в 2007-2009 годах в состав руководящего органа КМС – Организационного комитета – входила Грузия; внешним итогом и проявлением этого стал Цхинвал. В 2011-2012 годах в Оргкомитет включили Украину – результат мы все наблюдаем. Миростроительство тесно увязано с инфраструктурой НАТО и Европейского союза, в частности с натовской программой «Партнерство ради мира», которую провозгласили в 1994 году, немедленно апробировав придуманную методику в многострадальной Югославии. Тем временем официально КМС занимается лишь шестью африканскими странами (к слову, три из них – Гвинея, Сьерра-Леоне и Либерия — стали «отправной точкой» эпидемии лихорадки Эбола).
В октябре 2013 года так называемый Совет лидеров Сети по поиску решений в целях устойчивого развития (SDSN), в который от России входит, причем, на индивидуальной основе, один только ректор РАНХиГС Владимир Мау (в нем, видимо, уверены и внешние глобалисты, и внутренние либеральные компрадоры), представил генсеку ООН Пан Ги Муну некий доклад. Нас он интересует лишь тем, что соединение экологии, «социалки», экономики и геополитики под эгидой «устойчивого развития» в нем со ссылкой на ооновские документы было констатировано открытым текстом. «SDSN полностью поддерживает взгляд Рио+20 на устойчивое развитие как на целостное понятие, включающее четыре измерения общества: экономическое развитие…, социальную интеграцию, сохранение и защиту окружающей среды и (кем и в чьих интересах? – Авт.) надлежащее управление, включая мир и безопасность». В сноске к этому поясняется: «Итоговый документ Рио+20 называет три измерения устойчивого развития (экономическое, социальное, экологическое) и надлежащее управление, которое иногда называют (!) основой устойчивого развития. Для простоты мы будем называть четыре социетальные цели измерениями устойчивого развития» .
Маленький комментарий: Рио+20 – четвертая и последняя пока Конференция ООН по окружающей среде и развитию после упомянутых Стокгольма-72, Рио-92, а также Йоханнесбурга-2002; Рио+20 она именуется потому, что состоялась в том же Рио-де-Жанейро в 2012 году, когда после Рио-92 прошло 20 лет. Кроме этих конференций, проходящих раз в 10 лет, в структуре ООН собираются и Всемирные саммиты по «Целям развития тысячелетия» – тем самым ЦРТ, с которых мы начали и к которым сейчас приближаемся. Они собираются раз в 5 лет, и нью-йоркский саммит 25-27 сентября по счету четвертый. Добавлю, что экологическое, социальное, экономическое и «миростроительное», то есть политическое, «измерения устойчивого развития», о которых говорится в докладе SDSN, в Итоговом документе Рио+20 («Будущее, которого мы хотим») в целях маскировки и увода от истинного смысла называются по-разному. И «направлениями», и «аспектами», и «компонентами», и «составляющими». И упоминаются примерно в трех десятках статей, начиная с 1-й .
Теперь о ЦРТ – «Целях развития тысячелетия». В 1992 году, на конференции в Рио-де-Жанейро, помимо Декларации Рио, был принят еще один документ – 1000-страничная, очень громоздкая и трудно читаемая «Повестка на XXI век» («Agenda-XXI»). В 2000 году, на первом Всемирном саммите, получившем название Саммита тысячелетия, из этой «Повестки» сделали относительно краткую выжимку, сведя ее в восемь ЦРТ. И приняли ее «на высшем уровне», воспользовавшись присутствием на этом миллениум-саммите первых лиц – глав государств и правительств стран-членов ООН. Вот эти «цели»:
— Цель №1. Ликвидация крайней нищеты и голода;
— Цель №2. Обеспечение всеобщего начального образования;
— Цель №3. Поощрение гендерного равенства и расширение прав и возможностей женщин;
— Цель №4. Сокращение детской смертности;
— Цель №5. Улучшение охраны материнства;
— Цель №6. Борьба с ВИЧ/СПИДом, малярией и другими заболеваниями;
— Цель №7. Обеспечение экологической устойчивости;
— Цель №8. Формирование глобального партнерства в целях развития.
Все та же цепочка: экология – «социалка» — экономика – «миростроительство». Плюс к этому внедрение генно-модифицированных продуктов питания (иначе какой у олигархов интерес «бороться» с нищетой и голодом?). А еще внедрение глобальных образовательных стандартов, подкоп под традиционную семью и внедрение принципов пресловутого «планирования семьи» (включая детский секспросвет), эксперименты над людьми по части «борьбы с заболеваниями». Под видом вакцинации, например, в Мексике проводили скрытую, медикаментозную стерилизацию женщин. Опять же Эбола, появившаяся из гвинейской лаборатории крупной западной корпорации «Gilead Sciences»… По большому счету, все те же «четыре ДЕ».
Почему автором выделена цель №8? Потому что именно она перекинула «мостик» от конференций к саммитам, внедрив в якобы «экологическую» повестку вопросы «миростроительства».
При этом еще раз обращаю внимание, что Конференции ООН по окружающей среде и развития – это один «трек» «устойчивого развития»: его задача – распространение экологии на социальную и экономическую сферу. Всемирные саммиты – уже другой «трек», и они нанизывают на «экологический» стержень вслед за «социалкой» и экономикой еще и геополитику – «миростроительство», которое тесно связано с «миротворческими» миссиями США, НАТО и ЕС. Основополагающий документ для конференций, как мы уже убедились, — Декларация Рио, а для саммитов — Декларация тысячелетия, принятая в 2000 году Саммитом тысячелетия. Именно в ней впервые общественности представили это «четверное единство»:
— экологии («Охрана нашей общей окружающей среды» — разд. IV);
— социальной сферы («Защита уязвимых» — разд. VI);
— экономики («Развитие и искоренение нищеты» — разд. III);
— «миростроительства» .
При этом в экологической составляющей в центр было поставлено вступление в силу Киотского протокола (1997 г.) и сокращение «парниковых выбросов». Автору этих строк уже приходилось отмечать однобокость этого подхода. Территория России, в отличие от большинства других стран, прежде всего западных, поглощает в четыре раза выбросов, чем производит промышленность нашей страны, и потому такой подход обрекает нас на деиндустриализацию при неизменном экологическом донорстве .
Не соответствует он даже Декларации Рио, ибо противоречит как минимум двум ее принципам – 16-му и 17-му, которые относят системы отчетности по парниковым выбросам к национальным компетенциям. Социальная составляющая «уситойчивого развития» в Декларации тысячелетия тесно увязывалась с «гуманитарными» операциями, в том числе «миростроительными». А в экономике предлагалось отказаться от таможенной защиты собственных рынков (угадываете, читатель, откуда родом нынешняя настырность в этом ВТО?). В том, что касается «миростроительства», провозглашались:
— неприемлемое для России ядерное разоружение .
— передача ООН, то есть дирижирующему ею Западу, особых полномочий в урегулировании конфликтов, в том числе внутренних;
— реформирование Совета Безопасности ООН и уменьшение его роли в пользу Генеральной Ассамблеи и Экономического и социального совета ООН (ЭКОСОС): первую рекомендовалось фактически наделить законодательными («директивными») полномочиями, а второй — исполнительными.
Соединим эти требования Декларации тысячелетия, а также провозглашенные ею «Ценности и принципы» — свободу, равенство, солидарность, толерантность, уважение к природе и общую обязанность – с восемью ЦРТ. И получим модель первой фазы глобального «Нового миропорядка», которую и выстраивали с помощью конференций, саммитов и сопутствующих им институтов в период с 1992-го по 2000-й и с 2000-го по 2015 годы.
Констатируем очень важную вещь: РЕАЛИЗОВАТЬ ЭТУ МОДЕЛЬ ПОЛНОСТЬЮ У НИХ НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ (в частности, провалилась идея создать в структуре ООН новый полномочный орган, параллельный Совету Безопасности и наделенный фактическими полномочиями «мирового экономического правительства»). Прежде всего, это произошло по причине пробуждения России от либероидно-летаргического сна и перехода к отстаиванию нашей страной своих национальных интересов. «Лакмусовыми бумажками» оказались отказ Москвы от ультиматума правящих кругов Запада интегрироваться в Европу не целиком, а по частям (2006 г.), жесткий ответ на югоосетинскую авантюру Саакашвили (2008 г.) и «палки в колеса», вставленные Россией и Китаем попыткам обвалить мировую экономику (2009 г.). Поэтому, не дожидаясь крымской эпопеи, начиная с 2012 года, с конференции Рио+20, в повестку дня был поставлен вопрос о преобразовании недовыполненных ЦРТ .
в новые «Цели устойчивого развития» (ЦУР). Их уже не восемь, а семнадцать (любые попытки отыскать их в Интернете на русском языке – официальном языке ООН — оборачиваются неудачей; кто-то добивается, чтобы их подмахнули, не ознакомив широкую российскую общественность).
Итак:
— Цель №1. Ликвидация нищеты в любой форме и повсеместно;
— Цель №2. Ликвидация голода, достижение продовольственной безопасности, улучшение питания и продвижение устойчивого сельского хозяйства;
— Цель №3. Обеспечение здорового образа жизни и благополучия во всех возрастных категориях;
— Цель №4. Исключение дискриминации и обеспечение справедливости и равенства при получении образования, возможности обучения;
— Цель №5. Достижение гендерного равенства и равноправия женщин и девочек;
— Цель №6. Устойчивое обеспечение пригодной питьевой водой и канализацией;
— Цель №7. Обеспечение доступных, надежных и устойчивых источников энергии;
— Цель №8. Продвижение устойчивого и всеобщего экономического роста, обеспечение полной и производительной занятости с достойной оплатой труда;
— Цель №9. Строительство устойчивой инфраструктуры, продвижение устойчивой индустриализации и забота об инновациях;
— Цель №10. Уменьшение неравенства в развитии между странами и внутри стран;
— Цель №11. Превращение городов и поселений в безопасные и устойчивые, с доступной средой;
— Цель №12. Обеспечение создания устойчивых потребительских и производственных моделей;
— Цель №13. Принятие неотложных мер по противодействию климатическим изменениям и их последствиям;
— Цель №14. Сохранение устойчивости в использовании океанических и морских ресурсов для устойчивого развития;
— Цель №15. Защита, восстановление и продвижение устойчивого использования земных экосистем, устойчивое сохранение лесов, борьба с опустыниванием, прекращение и преодоление последствий деградации земель и сохранение биоразнообразия;
— Цель №16. Продвижение мирного и безбарьерного общественного порядка в интересах устойчивого развития, обеспечение правосудия и строительства эффективных, прозрачных и подотчетных институтов на всех уровнях;
— Цель №17. Расширение способов внедрения и восстановления глобального партнерства в интересах устойчивого развития .
Ну и в чем разница с «Целями развития тысячелетия», даже по тем, что выделены автором? Ни в чем отличий нет, кроме поднятого в связи с этими, якобы «новыми», целями вселенского шума! Ну, не хватает в 4-й цели, касающейся образования, упоминания о начальном – так что, недоуничтоженным англичанами австралийским аборигенам высшее будут давать? 10-я цель и вовсе, мягко говоря, двусмысленная: в условиях всеобщей унификации, о которой ниже, кто будет курировать преодоление внутренних диспропорций – Комиссия по миростроительству? С помощью организации внутренних конфликтов, как на Украине? Или кто? По той же самой причине — неизвестны ни критерии, ни «судьи» — сомнительной, если не подрывной, представляется 12-я цель. А 13-я прямо апеллирует к созываемой в декабре в Париже 21-й Конференции Сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата. Это второй после сентябрьского Всемирного саммита, англосаксонский «сюрприз» к юбилею ООН. И поскольку «модели» из 12-й цели к нему тоже относятся, сделаем данный вопрос темой отдельного, будущего разговора. По мере приближения декабря. Не перегружать же и без того сложную и малознакомую широкой общественности тему сверх разумных пределов!
А раз нет отличий между ЦРТ и ЦУР (за исключением навязчивого, звучащего к месту и не к месту, рефрена «устойчивый»), значит, сыр-бор не о целях, а о средствах, информацию о которых если и не придерживают, то и не афишируют. Это ведь ясно как Божий день! Очень скоро мы в этом убедимся и на практике.
Откуда эти семнадцать ЦУР взялись?
27 июля 2012 года, через месяц после конференции Рио+20, Генеральной Ассамблеей ООН была принята резолюция 66/288, утвердившая ее Итоговый документ .
В соответствии с его 248-м пунктом, 15 января 2013 года была учреждена РГОС — Межправительственная рабочая группа ООН открытого состава. Ей и была поручена разработка «Целей устойчивого развития» .
Обратим внимание: состав РГОС определялся так называемыми «региональными группами ООН»; место России по этой сомнительной разблюдовке – в восточноевропейской группе. По этому или по причине российского отказа от участия в этом проекте, нашей страны среди членов РГОС – НЕ ОКАЗАЛОСЬ.
Однако еще раньше, 31 июля 2012 года, решением генсека ООН Пан Ги Муна была создана Группа видных деятелей высокого уровня по разработке повестки дня в области развития на период после 2015 года («Post-2015 Development Agenda»). Той самой, в которую и включаются искомые ЦУР. И если в упомянутом Совете лидеров некоей Сети, готовившем рекомендации в области «устойчивого развития», Россию «представлял» Владимир Мау… Если в РГОС нас вообще не было и нет… То в эту «высокую группу» входит нынешняя глава Центробанка Эльвира Набиуллина .
Напомним: наиболее прилежная ученица либерального «гуру» Высшей школы экономики Евгения Ясина и супруга ректора этого вуза Ярослава Кузьминова. Мау + Набиуллина (Кузьминов) с их структурами = примерно 50% зашифрованной под «шестую колонну» «креативной» околовластной «общественности». И именно это «представительство», к сожалению, Россия имеет в структурах, разрабатывающих – причем, без нас, как государства, повестку, втягивающую страну в глобалистское «worldbuildlng» «Нового мирового порядка». Почувствовали, читатель, какие именно российские персонажи находят отклик в душе глобализаторов? Не до конца? Тогда посмотрите и пролистайте, например, вот это: (привет из Сколково, где сосредоточены многие из оставшихся 50% «креаторов»!). Обратите внимание на страницы 2-ю, 21-ю, 23-ю, 25-ю… Какое там место отводится России в «инновационном» мире будущего? Думаете, это «художественная самодеятельность»? Ничуть не бывало! «Лидеры Группы… (в которую входит Набиуллина. – Авт.) призвали добиться пяти крупных сдвигов (!) революционного значения, к которым относятся i) всеобщий охват, ii) основной упор на устойчивое развитие, iii) преобразование экономики (заметим, что централизованное. – Авт.) для создания рабочих мест и всеохватного роста, iv) упрочение мира и создание эффективных, открытых и подотчетных (кому? – Авт.) государственных институтов и v) формирование нового глобального партнерства», — это уже из «обобщающего» доклада генсека ООН Пан Ги Муна в области «устойчивого развития» на период после 2015 года .
А как вам такие откровения этого же документа, которые приходится выуживать из многостраничного словоблудия, «изводя», прямо по Маяковскому, «единого слова ради тысячи тонн словесной руды»? Например: «Нам следует пересмотреть способы отражения в национальных счетах устойчивых структур производства и потребления… (Не забыли еще 8-го принципа Декларации Рио, читатель? – Авт.). Такие показатели, в которых не делается различий между пагубной в социальном и экологическом плане деятельностью и социальными благами (а судьи-то кто? — Авт.), не учитываются соображения равенства и распределения затрат и выгод и не оцениваются последствия для будущих поколений, не помогут нам проложить путь к устойчивому будущему» (п. 134).
Что имеется в виду на самом деле? А вот что: «…Государства-члены ООН могут обратиться к системе ООН, которая на основе консультаций со своими партнерами в учебных заведениях и научных кругах (олигархических “мозговых трестах”? – Авт.) представят обоснования в отношении установления конкретных глобальных целевых показателей» (п. 138). И, добавим, вынесут вердикт, кого казнить, а кого – миловать. «Целевые показатели» ведь ОБЯЗАТЕЛЬНЫЕ. Пламенный привет государственным суверенитетам!
Или вот еще: «Настало время встать под знамена культуры (!) общей ответственности, основанной на (!) согласованных универсальных (то есть внецивилизационных. – Авт.) нормах, глобальных обязательствах, общих правилах и установках, коллективных действиях и реалистичной оценке достижений. Новая парадигма (!) подотчетности, к которой мы стремимся, не обставляется никакими условиями и выражается… в ответственности всех субъектов (правительств, международных учреждений, субъектов частного сектора и организаций гражданского общества) и во всех странах перед самим народом» (п. 146). Никаких условий – понятно? Кроме единых «целевых показателей». И перед каким «народом» будут отчитываться, скажем, МВФ, Microsoft и другие транснациональные корпорации, «Human Right’s Watch» или «RAND-Corp.»? Перед глобальным «народом»?
И потому: «…В 2015 году наступает время для глобальных действий. В течение одного этого года нам предоставляется ясная возможность, которую мы обязаны использовать для принятия целей в области устойчивого развития, перестройки мировой финансовой системы в соответствии с нашими потребностями и незамедлительного решения проблемы антропогенного изменения климата» (п. 158). «…Нашей целью являются преобразования (цель ничто – движение все! – Авт.). Мы должны преобразовать экономику, окружающую среду и общество. Мы должны отказаться от старого (традиционного. – Авт.) менталитета, привычек и пагубных моделей поведения… (коллективизма, например? – Авт.)» (п. 159).
Ну и т.д.
На практике это собираются проталкивать, сдабривая обильной демагогией насчет прав человека. «Права человека играют важную роль в достижении и поддержании развития. Декларация тысячелетия, принятая всеми мировыми лидерами в 2000 году, признает взаимосвязь между правами человека, эффективным управлением и развитием, — лицемерно “забрасывается удочка” в размещенной на сайте ООН “агитке” под названием “Мир, который мы хотим” (парафраз Итогового документа Рио+20 “Будущее, которого мы хотим”). – Несмотря на это признание, ЦРТ не были в достаточной мере ориентированы на права человека и не уделяли должного внимания дискриминации и неравенству… (Настала пора “исправить” этот “недочет”? – Авт.). На пленарном заседании высокого уровня Генеральной Ассамблеи ООН (Саммит ЦРТ), проходившем в сентябре 2010 года в Нью-Йорке, — с таким казуистическим “изяществом” авторы “агитки” обходят необходимость назвать этот форум своим именем – Всемирным саммитом 2010 года, — были подтверждены общие базовые ценности, в том числе свобода, равенство, солидарность, терпимость (толерантность. – Авт.), уважение всех прав человека, уважение к природе и общая ответственность», — переиначивают и дополняют они «Ценности и принципы» Декларации тысячелетия. И уточняют главное, для чего потребовались ЦУР: «…Повестка дня оптимально соотносит внимание к свободе от нужды и вопросы, связанные со свободой от страха, в том числе задачи в области основных гражданских и политических прав. Итоговый документ (РГОС. – Авт.) также включает задачи, особенно значимые для права на развитие, к которым среди прочего относятся демократизация учреждений, ответственных за (!) глобальное управление и обеспечение большей согласованности в политике и расширение политического пространства» .
Понимаем, о чем идет речь? О централизации и глобализации уже не ЭКОНОМИКИ, а УПРАВЛЕНИЯ странами, народами и людьми! О расширении «политического пространства» этого управления! Разве не так? «Мы постановляем учредить (!) универсальный межправительственный политический форум высокого уровня…», — это уже из Итогового документа Рио+20 .
Ну а дальше-то что? — спросит нетерпеливый читатель. К чему все это, в конце концов? Ну что ж, копнем еще немножко совсем недавней истории, которую и историей-то язык назвать не поворачивается. И отметим, что кроме широко освещаемых, пусть и закодированных терминологической казуистикой, документов конференций по окружающей среде и всемирных саммитов, у ООН и ее хозяев имеются и куда менее афишируемые, но не в пример более «содержательные» источники. Заметим, что они открытые, но мало кто знает, где они лежат.
«Группа высокого уровня», в которую вошла Набиуллина, в практике ООН далеко не единственная. В ноябре 2003 года по инициативе тогдашнего генсека Кофи Аннана была создана такая же «Группа высокого уровня по угрозам, вызовам и переменам», которая в начале декабря 2004 года обнародовала доклад «Более безопасный мир: наша общая ответственность» .
В нем содержится развернутая программа управляемых глобальных преобразований, в том числе концепция развертывания «миростроительства», реализованная уже через год, на втором Всемирном саммите по ЦРТ 2005 года созданием «миростроительных» институтов, в том числе Комиссии по миростроительству. Анализ ряда специфических аспектов этих инициатив автором этих строк уже приводился.
Но главное, что интересует нас сейчас, — это проект реформирования ООН, особенно его Совета Безопасности, по отношению к которому единства не существует не только в мире, но даже в БРИКС .
Вот какие «рекомендации» содержатся в этом докладе «высокой группы», в которой Россию представлял недавно скончавшийся Евгений Примаков (приведу лишь краткие выдержки):
— «Пяти постоянным членам было дано право вето, но от них также ожидали, что они будут нести дополнительное бремя в обеспечении глобальной безопасности» (п. 244);
— «С тех пор как был создан Совет, угрозы и вызовы международному миру и безопасности изменились, также как и распределение силы между членами Организации. Однако Совет Безопасности меняется медленно. …Недостаточная представленность широкого круга членов ООН ослабляет поддержку решений Совета Безопасности» (п. 245);
— «Финансовый и военный вклад некоторых из пяти постоянных членов Совета в ООН является скромным по сравнению с их особым статусом, и часто непостоянные члены Совета не могут внести необходимый вклад в работу Организации, как это предусмотрено Уставом. Даже помимо использования формального вето, способность пяти постоянных членов не допускать включения наиважнейших вопросов мира и безопасности в повестку дня Совета Безопасности еще больше подрывает доверие к работе этого органа» (п. 246).
Чувствуем, читатель, куда дело клонится?
Идем дальше:
— «Группа считает, что решение о расширении состава Совета в соответствии с этими критериями сейчас стало необходимостью. Представление двух четко определенных альтернатив наподобие тех, которые описаны ниже в качестве моделей A и B, должно помочь прояснить — и, возможно, приблизить к завершению — прения, в которых за последние 12 лет достигнут незначительный прогресс» (п. 250);
— «Модели A и B связаны с распределением мест между четырьмя основными региональными зонами, которые мы называем, соответственно, “Африка”, “Азия и Тихий океан”, “Европа” и “Американский континент”… Модель A предусматривает шесть новых постоянных мест, но никакого дополнительного права вето, и три новых непостоянных места на двухлетний срок… Модель B не предусматривает никаких новых постоянных мест, но предусматривает создание новой категории в виде восьми мест на четырехлетний возобновляемый срок и одного нового непостоянного места на двухлетний (и невозобновляемый) срок…» (пп. 251-253);
— «Генеральная Ассамблея, учитывая установившуюся практику региональных консультаций, будет избирать членов Совета Безопасности, отдавая предпочтение в плане постоянных или более долгосрочных мест тем государствам, которые относятся к числу трех наибольших финансовых вкладчиков в их соответствующей региональной зоне в регулярный бюджет, или трех наибольших добровольных вкладчиков из их региональной зоны, или трех наибольших вкладчиков в их региональной зоне с точки зрения предоставления войск для миссий ООН по поддержанию мира» (п. 254);
— «Поэтому в 2020 году должен быть проведен пересмотр состава Совета Безопасности, в том числе — в этом контексте — пересмотр вклада (как он определен в пункте 249 выше) постоянных и непостоянных членов с точки зрения эффективности Совета» (п. 255);
— «Мы не видим никакого практического способа изменить существующие полномочия вето членов Совета Безопасности. Однако в целом институт вето имеет анахронический характер, непригодный для института в условиях все более демократической эпохи… Мы предлагаем внедрить систему “индикативного голосования”, в рамках которой члены Совета Безопасности могут потребовать публичного указания позиций по предлагаемым мерам. При таком индикативном голосовании голоса “против” не будут иметь эффекта вето, а окончательный подсчет голосов не будет иметь никакой юридической силы. Второе, официальное голосование по любой резолюции будет происходить в соответствии с нынешними процедурами Совета» (пп. 256-257).
Все понимаем? Реформа Совбеза по региональным группам, а не по итогам Второй мировой войны. И Россия – не главный победитель фашизма и создатель ООН, а скромный член восточноевропейской группы. Критерий для привилегий поэтому – вклад деньгами или людьми в «миростроительство». Право вето ограничить. А желательно отменить, учредив для нажима на несогласных некое «индикативное голосование». И для всего этого в 2020 году произвести кардинальную реформу Совбеза.
И «российская» подпись Примакова под всем этим! Как теперь быть? Уходить от этих договоренностей, как видимо и получилось с отсутствием членства в Межправительственной рабочей группе открытого состава по «Целям устойчивого развития»? И случайно ли именно в мае 2014 года, когда предложения этой РГОС окончательно оформились, Запад принялся «нагибать» Россию на Украине, возлагая на нее же ответственность за все происходящее?
Но это только одна часть вопроса. Вторую осветил глава украинского МИДа Павел Климкин, раскрывший достигнутую вопреки России договоренность киевского режима и ООН по «обхождению вето России».
Сначала заговорили о трибунале по малайзийскому «Боингу». Далее везде? Задействуют п. 2-й ст. 18-й Устава ООН, позволяющий большинству Генеральной Ассамблеи в две трети «приостанавливать права и привилегии Членов Организации»? Но на это есть п. 1-й ст. 23-й, императивно включающей СССР в число постоянных членов Совета Безопасности.
Растолкуют это уставное противоречие с позиций излюбленных Западом «двойных стандартов»? Каковы последствия?
И не являются ли провокации с лишением голоса российской делегации в ПАСЕ, отказом в визах в Финляндию и ограничениями в передвижениях в США своеобразными «пробными шарами», зондирующими мировое общественное мнение и пробующими нас «на прочность»?
Как будут решать «проблему 2020 года», заявленную в докладе «Более безопасный мир…» 2004 года? С помощью созыва Генеральной конференции ООН и полного пересмотра Устава ООН и переформатирования ее институтов, как это записано в ст. 109-й? Но это будет означать ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ и ОФИЦИАЛЬНОЕ разрушение всего нынешнего миропорядка. По сути, пролог новой мировой войны, и это – не преувеличение.
Отдаем себе отчет в том, чем уже аукаются нам сегодня и чем еще аукнутся пресловутые «перестройка» и «реформы»? Даже если мы успешно преодолеем их разрушительные внутренние последствия.
Вывод из всего сказанного простой и короткий. Точнее, их два. Первый: именно предстоящие саммиты – Всемирный сентябрьский в Нью-Йорке и декабрьская Конференция Сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата в Париже – запустят процессы, в которых нам предстоит сойтись с Западом лицом к лицу по-настоящему. Готовы ли мы к этому? Или капитулируем, прикрывшись благообразными разговорами о «едином человечестве» и «всеобщей ответственности»?
Консолидировано ли в должной мере общество? Не слишком ли сильны и опасны для страны «пятая» и особенно «шестая» либеральная колонна во власти, чтобы достойно ответить на эти вызовы?
И второй: проблематика так называемого «устойчивого развития» в ближайшее время начнет не просто доминировать в мировых делах, но скорее всего затмит собой многие традиционные вопросы международных отношений. Например, разоруженческую тематику и происходящие в ее рамках процессы.
Будем внимательно наблюдать за развитием ситуации.
Владимир Павленко
Источник: iarex.ru
