Газета Nodong Sinmun опубликовала материал, в котором утверждается, что в случае силового конфликта с американцами КНДР «наверняка одержит победу».
Издание уверено, что республика, «обладающая самостоятельно созданными мощными ударными средствами, которые не поддаются воображению, наверняка одержит победу» в войне.
Зачем северным корейцам такое вооружение и существует ли оно, «Правде.Ру» рассказал руководитель Центра корейских исследований Института Дальнего Востока Российской Академии наук Александр Жебин.
— Сейчас сложилась такая ситуация, и она обострилась потому, что Северная Корея получила что-то такое, что может положить конец американскому диктату и произволу на международной арене.
Во-первых, даже по западным источникам, тот реактор, который вызывал и вызывает наибольшую озабоченность у США и их союзников, который нарабатывал плутоний, был взят, это из открытых источников, из МАГАТЭ, это английского образца реактор, магнекс. Радиохимическая лаборатория тоже была взята из открытых источников, корейцы ведь были членами МАГАТЭ, сотрудничали, это бельгийский образец. Ну и потом, ведь, если Россия и США начинали свои ядерные программы буквально с нуля, то северокорейцы могли включиться и с середины процесса. Было много открытых источников информации.
Потом были уже специалисты какие-то, которые получили образование в мирных областях использования атомной энергии, но их переключили на военную область. И, конечно, возможно, работала какая-то разведка, какие-то разведданные были получены. Северокорейцы смогли сконцентрироваться. В принципе, любая страна, если есть политическая воля, финансовые ресурсы и люди, она может сделать такую бомбу. Это зависит, прежде всего, от политического решения руководства, как оно расценивает угрозы, возникающие национальной безопасности.
Северокорейцы, они, в принципе, открыто об этом говорили, почему они занялись этой программой — они были очень напуганы тем, что произошло в Ираке и в Ливии, еще раньше в Югославии и в Восточной Европе. Там правящая элита была вся отстранена от власти, многие оказались под судом, некоторые умерли в тюрьмах, как Милошевич. А уж судьба Саддама Хусейна и особенно Каддафи, который сдал свою мирную ядерную программу и в ответ был просто растерзан толпой, а страна разорвана на части — хороший пример для них. Конечно, правящую элиту Северной Кореи и ее лидера такая судьба не устраивает. И они сделали все возможное, мобилизовали, видимо, все ресурсы, которые у них были, чтобы решить эту задачу.
Почему они еще избрали такой путь? Ну, Северная Корея не могла соревноваться с США, Японией и Южной Кореей в области обычных вооружений, они ведь обновляются достаточно часто и стоят довольно дорого, некоторые не меньше, чем ядерная программа. А у северокорейцев было под ногами, так сказать, сырье, страна обладает богатыми запасами урановой руды, где-то 15 тыс. тонн.
Там и выбор вот такого варианта напрашивался сам собой. К тому же северокорейцы действительно не имеют больших запасов энергоресурсов. Угля, нефти нет, газа нет, поэтому развитие атомной энергетики для них тоже вполне естественное дело. Они хотели ее развивать. Тем более что в Южной Корее сейчас работает на атомных станциях 25 реакторов.
А корейцы всегда, Север и Юг, смотрят друг на друга. Если Юг что-то делает, атомную промышленность, атомные станции, Север тоже это хотел бы делать. Если Юг запускает спутники, Север тоже этого хочет. У них такое соревнование идет на протяжении всего периода их существования.
Поэтому корейцы, конечно, очень болезненно восприняли запрет на запуски с использованием баллистических технологий. Любой запуск, любая ракета, в том числе, спутник запускается с использованием баллистических технологий. Они сочли это дискриминационным. Они обращают внимание, что Индии, Пакистану, Израилю можно иметь ядерное оружие. Индия и Пакистан периодически испытывают ядерные баллистические ракеты, которые могут нести ядерные боеголовки, но никто по этому поводу особого шума не устраивает, хотя, обе эти страны — Индия и Пакистан, даже по признанию западной печати, не раз оказывались на грани ядерной войны.
Вот северокорейцы на это тоже обижаются. Это народ очень небольшой страны, но столетиями она находилась под гнетом Китая. Потом пришли японцы с их очень жестким колониальным прошлым, потом пришли русские и американцы. Тоже во многом советовали и иногда диктовали корейцам, как им жить. И вот, наконец, страна обрела то средство, которое, по их мнению, уравнивает ее в статусе, по крайне мере, в военном отношении с теми державами, которые на протяжении веков советовали, диктовали и командовали в Корее. Отсюда вот такой взрыв, я бы даже сказал, корейского национализма.
Кстати сказать, в Южной Корее очень многие люди, особенно правые консервативные, считают, что после объединения Корее от ядерного оружия не надо отказываться. Корея наконец-то сможет постоять за себя. В том числе в отношениях с Японией — своим давним историческим противником и с другими державами региона, она станет такой могущественной страной.
— Так они имеют такое оружие?
— Северокорейцы форсировали свою ракетно-ядерную программу. Их задача была убедить своих союзников, что любая попытка насильственной смены режима, гуманитарной интервенции будет иметь очень высокую цену для тех, кто такую попытку предпримет. И вот последние запуски, испытания, которые произошли уже во время администрации Трампа, показали, что Северная Корея вплотную стоит на пороге, так сказать, создания действительно боеспособной межконтинентальной баллистической ракеты и боеголовки к ней. Специалисты еще спорят — есть ли у Северной Кореи такая ракета или нет.
Если судить по истории и правилам, которые применялись в советско-американских переговорах по ограничению в стратегических вооружениях, межконтинентальной баллистической ракетой считается та, которая пролетает не меньше 5,5 тыс. км, ну и должна доставить боезаряд в определенную точку земной и водной поверхности, очень ограниченную по площади. Вот такого испытания пока у северокорейцев не было ни одного. Самая большая дальность, на которую пролетела их ракета, — 3,7 тыс. км. По классификации это все же не межконтинентальная ракета. Но не исключено, что они могут сделать такую ракету или уже сделали, но еще не испытывали.
Это же касается и боезаряда. То есть то, что было продемонстрировано под землей, трудно проверить. Этот боезаряд можно водрузить на межконтинентальную или еще какую-то вообще ракету и доставить ее до цели, потому что боеголовка должна выдержать огромные динамические температурные и другие нагрузки при повторном вхождении в плотные слои атмосферы. Но военные и политики, как правило, все же исходят из наихудшего варианта. И все, очевидно, действуют, исходя из того, что оружие такое у КНДР есть, доставить она его, по крайней мере, на короткие и средние дистанции может. Из этого строится и практическая политика.
И Соединенные Штаты очень нервничают, что вот-вот северокорейцы продемонстрируют свою способность доставить такую боеголовку на территорию Америки. Отсюда повышенная нервозность. Ведь американцы в послевоенный период вмешивались во внутренние дела, сменяли режимы, совершали интервенции в десятках странах мира. И вот одна из таких маленьких и вроде бы беззащитных стран, наконец, создала средства, которые могут положить конец такой политике, дать отпор.
Это же какой пример и соблазн для всех тех, которые, как говорится, по горло сыты американским диктатом, американским вмешательством, американскими рецептами демократии и так далее. Вот почему так нервничают США. Даже не столько, может быть, из-за того, что северокорейцы в ближайшем будущем создадут такое оружие, а то, что это дает такой, очень, по их мнению, плохой пример для всего мира. Если это захотят сделать и другие страны, это может лишить их возможности вести себя на международной арене, уповая на силу, а уже только потом и на дипломатию. Вот этого американцы действительно побаиваются и хотели бы не допустить.
