Спад? Какой спад? Российская элита демонстрирует уверенность, как будто санкции и обвал рубля отошли в историю. И действительно появились признаки удивительно быстрого поворота к лучшему.
Вернется ли в Москву экономическое благополучие с началом лета? Российские политики и ведущие экономисты демонстрируют такой оптимистичный настрой, какого не наблюдалось в последние месяцы. Кажется, что экономические перспективы светлеют одновременно с тем, что зимняя стужа сдает позиции, серое небо Севера окрашивается в жизнерадостный голубой цвет, привычный для лета, а солнце заходит лишь в 22 часа.
Некоторые события последних недель способствовали тому, что настроение изменилось. Например, на эго русских исключительно благоприятно повлиял тот факт, что госсекретарь США Джон Керри (John Kerry) отметил возможность отмены санкций во время недавнего визита в Россию, тогда как европейцы грозят ужесточением ограничений. Они хотят, наконец, снова говорить как с равным со своим давним противником Америкой. В этот контекст вписывается запрет на въезд 89 европейским политикам в отместку за введенные Евросоюзом санкции.
На самом деле настроение улучшилось и потому, что прогнозы экономического роста носят позитивный характер. Правда, слишком рьяные чиновники осмеливаются не признавать факт экономического кризиса. Но с каждым днем растет количество тех, кто считает пройденным этап болезненного спада.
Несколько недель назад министр финансов Антон Силуанов сделал соответствующие заявления и, таким образом, возглавил хоровод оптимистов. Позже подключился сам Путин и сказал, что худшее осталось позади. Как он заметил в конце апреля, в целом «понятно, что коллапса не будет». И добавил: «Я бы даже не назвал это кризисом. Существуют определенные явления, определенные трудности».
Три фактора, негативно влияющие на российскую экономику
Падение России вовсе не было таким безобидным. Если учесть совокупность политических и экономических угроз, появившихся в России в прошлом году и в начале 2015 года, становится понятно, почему бизнесмены до сих пор бегут из страны и весьма охотно продали бы свои тамошние предприятия, если бы они смогли это сделать.
По крайней мере три события способствуют падению экономики и отчасти продолжают отрицательно на нее воздействовать:
Во-первых, санкции, введенные на фоне украинского конфликта, закрыли доступ к западному финансовому рынку для некоторых российских компаний. Хотя частные компании не пострадали, тот, кто вовремя не позаботился о быстром рефинансировании своих долгов, вынужден признать: вряд ли какой-нибудь западный банк впредь рискнет предоставить новые кредиты.
В январе атмосфера была мрачна, как никогда
Во-вторых, начиная с лета 2014 года до середины 2015 года, цены на нефть снизились на более чем 60% — до 49,9 долларов за баррель, и это, наряду с массовым бегством капитала, буквально толкнуло рубль в пропасть.
Впрочем, эти два фактора лишь усилили общую тенденцию к спаду, которая просматривалась уже в 2012 году и постепенно привела к стагнации, несмотря на тогда еще высокие цены на нефть. Самое позднее в 2013 году стало ясно, что цена на нефть как движущая сила экономического роста сырьевого государства Россия утратила значение. Ситуацию могли бы спасти только структурные реформы и улучшение инвестиционного климата. Предприниматели уже в течение многих лет пребывают в напрасном ожидании того и другого.
Соответственно мрачными были перспективы в январе. Тот, кто тогда прогнозировал падение ВВП на 4%, считался оптимистом. Эксперты московской Высшей школы экономики настраивали страну на сокращение роста на 7%, что соответствовало бы уровню падения кризисного 2009 года. Всем было понятно, что страна испытывает своего рода полиорганную недостаточность и идет по неопределенному экономическому курсу.
Всемирный банк снизил прогнозы падения до 2,7%
Тем больше удивления вызывает то, что атмосфера меняется к лучшему. Даже представители либерального крыла российского истеблишмента делают оптимистичные высказывания. Не только Силуанов, но и первый вице-премьер Игорь Шувалов, который в середине мая признал то, что страна находится «в тяжелой ситуации», одновременно подчеркнул, что «постоянно апеллировать к кризису уже неуместно».
На прошлой неделе с ним согласился даже Герман Греф, глава крупнейшего российского банка, и один из немногих «коррективов» Путина: «Сегодня мы ни о чем с уверенностью не можем говорить, но острая фаза (кризиса), на мой взгляд, прошла».
Откуда такой неожиданный оптимизм, если только он не призван привлечь внимание Путина? Даже Всемирный банк на этой неделе улучшил свои прогнозы: вместо падения экономики на 3,8% теперь говорят о 2,7%, а для 2016 года предрекают даже рост на 0,7%. Откуда взялась эта новая точка зрения: ведь в апреле рецессия вновь ускорилась на 4,2% ввиду отсутствия инвестиций, а снижающиеся впервые с 2000 года реальные доходы привели к падению спроса до минимума шестилетней давности?
Кажется, обвал рубля затормозился
Значительную долю оптимизма следует отнести на счет того, что рубль в конце концов стабилизировался. С одной стороны, это связано с ценами на нефть, которые с конца января выросли на треть: на этом основан позитивный прогноз Всемирного банка. С другой стороны, по словам зампреда ЦБ Ксении Юдаевой, перемены в значительной мере вызваны тем, что премии за российские риски оказались ниже, вопреки опасениям, которые выражались несколько месяцев назад.
Согласно Юдаевой, улеглись страхи по поводу того, что может быть введен контроль над движением капитала, отсутствуют негативные с точки зрения геополитики новости, а Центробанк предоставил компаниям достаточно ликвидности. Если не возникнут существенные изменения этих пунктов, курс рубля останется «относительно стабильным», считает Юдаева.
Улучшению настроений способствует также то, что россияне постепенно привыкают к новой ситуации. Однако у позитивных перемен глиняные ноги: эксперты едины во мнении, что «нефтяная модель» экономического роста изжила себя. Только с помощью инвестиций Россия сможет расширить производственные мощности и развивать новые отрасли по ту сторону сырьевого сектора экономики.
В стане сторонников реформ господствует принцип «надежда»
Таким образом, четвертая причина оптимизма — это надежда на смену парадигмы. В 2016 году инвестиционная активность постепенно восстановится, если структурные проблемы и санкции будут упразднены, а покупательские настроения изменятся к лучшему — так пишет Всемирный банк, используя целый ряд придаточных условных предложений.
Принцип «надежда» является ключевым в макроэкономическом дискурсе. Люди, которые обладают опытом в деле проведения реформ в России, например, бывший министр финансов Алексей Кудрин, не могут быть в восторге от того, как это происходит. Как заметили Кудрин и Греф, цены на нефть снова слишком высоки, так что, возможно, не удастся преодолеть лень в деле проведения реформ.
Остается загадкой, как Путин, который за 15 лет пребывания у власти не смог положить конец нападкам на предпринимателей со стороны коррумпированных чиновников и «ястребов», представляющих государство, может «возвратить» деловым кругам чувство доверия и безопасности.
Экономист Кудрин охлаждает пыл
Одним из шагов в этом направлении могло бы стать возвращение Кудрина в правительство. Кудрина, экономиста, который пользуется признанием за рубежом, Путин держит наготове как козыря. И сам Кудрин на этой неделе впервые намекнул на то, что он готов вернуться. Условие, по его словам, — это готовность провести реформы.
Будучи последовательным во взглядах, Кудрин на днях заявил, что «острая фаза кризиса еще предстоит». По крайней мере во втором квартале рецессия будет сильнее, чем в первом, отметил он. К тому же, указал Кудрин, необходимо постоянно рассчитывать на новые отягощающие факторы. Аналогичного мнения придерживается и бывший замминистра экономики Андрей Клепач: «Нижняя точка кризиса пока еще пройдена».
Эдуард Штайнер
Источник: inosmi.ru
