Как обманчива бывает человеческая память, узнали на последнем заседании суда по делу о крушении «Кольской». Показания давал электросварщик Амурского судостроительного завода Эдуард Быков, один из тех людей, кто заделывал трещины в днище «Кольской», — сообщает «Комсомольская Правда» — Мурманск».
— Работали в трех углах. Где точно находились трещины, сказать не могу. Нам просто показывали их, а мы уже чинили, — рассказывает мастер.
Впрочем, не только это он не смог сказать точно под присягой. В этот раз он упомянул о трех трещинах, лишь одна из которых была около метра в длину. Но три года назад давая показания, Быков заявлял о семи больших дефектах. Путаницу он объяснил тем, что с момента ремонта прошло уже четыре года, память подводит.
— До нас уже кто-то ставил заплатки на эти трещины. Мы обнаружили их на одной и решили, что на остальных тоже есть, — рассказывает Быков. – Работали трое суток и день, и ночь. Изначально нам заявили один объем работ, но на месте он оказался больше. Пришлось заимствовать оборудование, своего не хватило.
Ремонт, если верить последним показаниям Быкова, проходил анекдотично по-русски из разряда «и так сойдет». Дело в том, что у дефектоскописта, который должен был оценить качество работ, при перелете из Комсомольска-на-Амуре в Магадан (где стояла в акватории порта «Кольская») отобрали все необходимое для проверки оборудование. Поэтому насколько надежно заделаны трещины оценивали… на глазок.
— Мы предупредили начальство платформы и других принимающих об этом, — говорит мастер.
Но, видимо, тех это не смутило – в свой последний путь платформа пошла с трещинами.
Показания еще одного свидетеля вызвали в зале оживление среди родственников.Виктор Григорьев, главный инженер-инспектор корпусной части мурманского филиала Российского морского регистра судоходства отказывался отвечать на многие вопросы, а затем и вовсе открестился от части сказанного на допросе у следователя.
— Так что делали с «Кольской»? Это был перегон или буксировка? Чем они отличаются? – задает свой вопрос дочь погибшего начальника службы платформы Михаила Терсина Наталья Дмитриева.
— Я вам сейчас не скажу, — парирует собеседник. Казалось бы, информация не интересна. Но не тут-то было.
— А я вам скажу! При перегоне на борту не должны находиться люди и груз. А на «Кольской» все это было! По факту выполнялась буксировка, которую нельзя делать в зимнее время. А вам в регистр предоставили ее проект, — заявила в суде Дмитриева.
В кипе бумаг, которые рассматривали в надзорном ведомстве, были данные по всем судам каравана, которому пришлось выживать в Охотском море, кроме буровой платформы. Ее освидетельствование при буксировке не требовалось.
— По бумагам выходило, что если караван настигал шторм, то платформе негде было спрятаться от него. Она оказывалась в условиях, при которых должна была погибнуть. Если бы был составлен проект перегона, то к «Кольской» должны были приварить опорные колонны. В регистре это лишь рекомендовали сделать, а в АМНГР не прислушались, — не могли сдержать эмоций родственники погибших.
После словесной дуэли с ними Виктору Григорьеву зачитали его ранние показания. От части из них инженер открестился. Судье показал свою копию допроса у свидетеля, где были уже совсем другие ответы. Именно их инженер попросил приобщить к делу. А обвиняемый Борис Лихван попросил судью исправить ошибку: он никогда не был заместителем руководителя по обеспечению безопасности. Так его назвали СМИ. На самом деле его должность звучала просто как заместитель начальника.
Сколько еще будет таких несостыковок и провалов в памяти, покажут новые заседания.
Источник: murmansk.kp.ru
