Сложные взаимоотношения Сербии и Косовского края уходят глубоко в историческое прошлое. Они базируются на очевидных различиях — национальных, религиозных, культурных, мировоззренческих.
На многочисленных и часто ожесточенных конфликтах. Есть основания считать соавтором нынешнего сербо-албанского антагонизма самого маршала И. Б. Тито. Лидер послевоенной Югославии рассчитывал на вхождение Албании в состав СФРЮ и поощрял переселение ее граждан в Косово. Предоставив краю широкую автономию и налоговые льготы, дотации и субсидии, преференции и государственные приоритеты.
В составе единой Югославии население Косово всегда потребляло значительно больше, чем производило. Таковы были особенности югославского социализма с рыночным лицом.
При этом оппозиционная интеллигенция постоянно использовала лозунги типа «Хватит кормить Белград!».
Хотя социально-экономическая реальность Косово всегда была диаметрально противоположной популистскому возмущению. Но властители народных дум автономного края ориентировались на иную реальность — демографическую и националистическую.
Во второй половине XX века соотношение жителей Косово албанского и сербского происхождения претерпевало очевидную и однозначную динамику: В 1948 году оно составляло 2:1. В 1965 — 3:1. В 1975 — 4:1. В 1981 — 5:1 (первый год глубокого кризиса в югославской экономике и политической неопределенности после смерти И. Б. Тито). В 1991 — 7:1 (год распада СФРЮ). В 1999 — 11:1 (год фактического отторжения Косово от Сербии). В 2008 — 15:1 (год юридического оформления косовского сепаратизма). В современных границах Косово проживает 1.8 млн. человек и сербов среди них — всего 100 тысяч. Всех остальных национальных меньшинств — менее 50 тысяч.
В 80-ых годах прошлого века автономный албанский край настойчиво требовал независимости в сравнительно мирной форме. Но западные страны скептически относились к данной идее и ее проявлениям (митинги, забастовки, стычки с полицией, националистическая пропаганда и т.д.). Югославия являлась альтернативой СССР, в том числе касательно решения национально-территориальных проблем. Албания же выглядела форменным воплощением всех ужасов сталинского режима. Зато Югославия охотно брала западные кредиты и углубляла либеральные реформы. Очаг нестабильности на Балканах стремились сохранить от дезинтеграции. Данная политика европейских элит 30-летней давности представляется куда разумнее действий их преемников.
В 90-ых годах XX века выяснилось, что распад огромной страны страшен для ее жителей, но не для соседей. Что проблема колоссального ракетно-ядерного арсенала вполне решаема и оружие массового поражения не расползается по всему миру. Что население бывшего социалистического лагеря готово к многократному снижению жизненного уровня под видом рыночных реформ — и претензий к западным авторам реформации отнюдь не выдвигает.
Стихийный распад СССР очень захотелось повторить в уменьшенном виде. Провести управляемый эксперимент в лабораторном и ядерно-безопасном масштабе. Разумеется, в СФРЮ наличествовали мощные центробежные тенденции по целому комплексу экономических, национальных, финансовых, социальных и даже идеологических причин. Но теперь коллективный Запад всячески поощрял дробление балканской страны.
ООН принимает ряд экономических санкций против Югославии (фактически против Сербии). Еще большие ограничения накладывают США и ЕС. В любом силовом конфликте на югославской территории маркером виновности является причастность к нему сербских военизированных формирований. За кого воюют сербы, тот и виноват во всем. Политическая диагностика затруднена лишь при боях между хорватами и боснийцами, например. Хорватия самостоятельно «разбирается» с сербским меньшинством, военным образом изгоняя 250.000 нетитульных православных в 1995 году. Одновременно в Боснию и Герцеговину вводятся войска НАТО и расчленятся уже осколок Югославии. После 1995 года начинаются активные боевые действия на территории собственно Сербии — в автономном Косово, стремящемся к полной независимости. Отведавшая долгожданной демократии Албания признала суверенность Косово еще в 1992 году. Когда будущие косовские лидеры бегали по лесам во главе партизанских отрядов.
Война 90-ых годов прошлого века прокатилась по краю смертоносной лавиной. Она сопровождалась массовыми репрессиями и вопиющим беззаконием, геноцидом и этноцидом, гибелью и вынужденной миграцией сотен тысяч людей. Она породила невероятные, до сих пор по большей части неизвестные страдания. У лидеров и активистов обеих сторон длительного конфликта руки по локоть в крови. Но «цивилизованный мир» осудил только сербский великодержавный шовинизм. Живительными и настойчивыми бомбардировками НАТО. Которые оставили без крова полмиллиона человек, в основном албанцев.
Такие народности, как косовские цыгане, были целиком изгнаны из края под угрозой физического уничтожения радикальными исламистами. Единоверцами косовских цыган, между прочим. До начала междоусобной войны и миротворческих бомбежек на территории края имелось 1.800 монастырей и храмов всех конфессий. Свыше 200 из них — старше шести веков. Это максимальная концентрация памятников исторического и культурного наследия во всей Европе. Была…
В 1999 году правительство Сербии вынужденно согласилось на переход края под прямое управление ООН. Закон и порядок обеспечивался натовским контингентом KFOR. Решение было принято в рамках международного права (резолюция СБ ООН № 1244 от 10.06.1999). В тексте резолюции имеется требование широкой автономии края и вообще не упоминается его независимость — как в настоящем, так и в будущем.
Временный мандат на управление Косово и ввод миротворцев прекратили масштабное кровопролитие. Но спорадическое насилие и взаимное ожесточение по национальному признаку остались. В край вернулись беженцы только албанского происхождения (частично, кто не сумел обустроиться в ЕС). Более 280 тысяч местных сербов и цыган эмигрировали навсегда. Окончательному решению косовского вопроса мешало сохранившееся 100-тысячное сербское меньшинство — до массовых депортаций в Брюсселе тогда не додумались. В экономику края активно вливались западные кредиты по схеме «Не в коня корм».
Через девять лет после фактического отторжения Косово состоялось одностороннее провозглашением независимости. С 1999 по 2008 годы достичь приемлемых договоренностей между этническими группами края не удалось. Международное сообщество лишь сумело выработать три базовых принципа существования автономии. Символично, что все три принципа содержат оборот «не может»:
Косово не может присоединиться к другому государству.
Косово не может вернуться под сербское управление.
Косово не может подвергаться дальнейшему дроблению (соседняя Босния вполне может, как и сама СФРЮ).
Существование независимого Косово признали большинство стран мира и 24 государства ЕС из 28. В 2010 году Международный суд ООН признал законность этого решения косовского парламента (где нет ни единого сербского представителя!). Однако экономическое обустройство кусков бывшей Югославии предоставили им самим.
В результате Косово является беднейшей страной Европы. С безработицей в 50-55 % и аналогичной зависимостью бюджета от иностранной помощи и переводов от трудовых мигрантов. Отсутствует собственный монетарный центр, в обиходе и банковском деле используется евро. В сербских анклавах — сербский динар, что красноречивее любых заблуждений о неделимости края. Крупные зарубежные инвестиции в Приштину так и не пришли, вопреки наличию проспекта имени Б. Клинтона. Промышленность дорабатывает социалистический ресурс, инфраструктура разрушается. Энергоснабжение и связь не надежны. Через край проходит основная часть поставок тяжелых наркотиков в ЕС. Что порождает коррупцию, криминал и скепсис к «честному» бизнесу.
У Сербии тоже масса социально-экономических проблем. Дефицит торгового баланса, большой внешний долг, деградация обрабатывающей промышленности, сотни тысяч беженцев, пристрастное отношение Брюсселя ко вчерашнему врагу. Но за чертой бедности живет 9 % сербов и 30 % косоваров. За один год в Сербию вкладывается больше иностранных инвестиций, чем получило Косово за семь лет своей независимости. Поэтапно обе страны — признанная и разбомбленная, частично признанная и формально опекаемая — пришли к пониманию необходимости диалога. Пришли к прямым переговорам по реальным вопросам взаимного сосуществования.
После длительных и безуспешных попыток политического диалога Белград и Приштина избрали «Стратегию насущных дел». В конце августа 2015 года премьер-министры Сербии и Косово достигли соглашений:
О предоставлении определенной автономии компактно проживающим на косовской территории сербам. С образованием Ассоциации сербских общин и самоуправлением в области здравоохранения, образования, экономической и кредитной политики. С признанием финансового участия Белграда в обеспечении косовских сербов.
О возобновлении транспортного сообщения между албанской и сербской частями города Митровица — символе разделенного края по реке Ибер.
О предоставлении Косово собственного телефонного кода (при посредничестве Австрии), что позволит легально работать в крае сербским и прочим компаниям по предоставлению коммуникационных услуг.
Об энергоснабжении со стороны Сербии наиболее проблемных районов Косово по отдельно оговариваемой (то есть не обязательно рыночной) стоимости.
Обе стороны объявили о дипломатической победе и осознают невозможность военного решения запущенных проблем. Близкий пример Боснии и Герцеговины, история собственного конфликта и всего XX века дают понять, что хрупкий мир лучше размашистой ссоры.
Что политика «Разделяй и властвуй» используется в Европе с античных времен.
Что разделенным странам разумнее договариваться, чем скатываться к варварскому существованию и взаимной деградации.
Даша Гасанова
Источник: grtribune.ru
