В преддверии 70-летнего юбилея Организации объединённых наций 15 сентября открылась 70-я сессия Генеральной Ассамблеи ООН. Понятно, что праздничные речи наполнены пафосом и превознесением успехов, а критические голоса раздаются лишь за пределами зала заседаний. И чем ближе юбилейная дата, тем больше они будут тонуть в звуках фанфар.
Устав этой организации был подписан пятьюдесятью странами 26 июня 1945 года, а официально она начала работать 24 октября 1945 года. ООН заменила предшествовавшую ей Лигу Наций, которая провалила свою миссию по поддержанию мира и не смогла предотвратить Вторую мировую войну.
Второй Генеральный секретарь ООН Даг Хаммаршёльд (Швеция), находившийся на этом посту с 1953 по 1961 год так сформулировал миссию организации: «ООН создана не для того, чтобы привести человечество в рай, но чтобы спасти его от ада». Спустя несколько лет после окончания Второй мировой войны представить себе ад на Земле было несложно.
Историки спорят о роли ООН в предотвращении ядерного Армагеддона, под страхом которого человечество жило все годы Холодной войны. Но это был ожидаемый ад, а ООН спасла миллионы людей из настоящего ада. Программы медицинской и продовольственной поддержки помогли многим голодающим и больным. Образовательные программы Организации дали шанс на лучшее будущее.
И всё же. Как бы ни хвалили ООН в юбилейных речах, как бы ни превозносили её в качестве надежды человечества, следует признать, что ООН поражена бюрократизмом и коррупцией. ООН благословляет «войны во имя мира» и остаётся сторонним наблюдателем во время случаев геноцида. Западные правительства считают ООН крайне раздутой и неэффективной. А развивающиеся страны видят в ней диктатуру богатых.
Современная Организация объединённых наций – это 17 специализированных учреждений, 14 фондов и секретариат с 17 департаментами с общим числом служащих 41 000 человек. Оклад чиновников ООН в два раза выше окладов гражданских чиновников США того же ранга. Помимо гражданского персонала, в ООН числятся 120 тыс. миротворцев, которые по большей части дислоцированы в Африке.
Некоторые страны вносят добровольные пожертвования в ООН, например на ликвидацию стихийных бедствий, на программы развития или в фонды вроде ЮНИСЕФ. И, тем не менее, годовой бюджет ООН в этом году составил лишь половину бюджета Нью-Йорка. Что удивляться тому, что многие комитеты Организации находятся на грани банкротства.
Бывший министр иностранных дел Австралии и главный критик нынешнего состояния ООН Гарет Эванс говорит: «Хорошее, что есть в ООН, радует больше, чем всё остальное, но в тем большее разочарование повергают недостатки организации. Все мои попытки продвигать реформу ООН были подобны битве с ветряными мельницами».
Хелен Кларк – руководитель Программы развития ООН и самая влиятельная женщина в организации, оказавшись на этом посту шесть лет назад, испытала некоторое разочарование. Она говорит: «Современный менеджмент и современные методы стратегического планирования с большим опозданием приходят в ООН. Когда я только начала эту работу, мне показали стратегический план, разработанный менее чем за год до этого. Он был настолько размытым, что лишался всякого смысла».
Дэвид Ширер, руководивший неправительственной организацией «Спасём детей Сомали, Руанды и Шри-Ланки» до её вхождения под эгиду ООН, утверждает, что сила ООН в её политическом весе: «Правительства могут отказываться от сотрудничества с НПО, но они не могут игнорировать ООН. И, кроме того, ни одна частная организация не может предоставить таких логистических возможностей, какими обладает ООН, вроде воздушных перевозок в рамках международной программы продовольственной помощи».
Но Ширер отметил, что ООН отягощена некомпетентностью и волокитой. Он говорит: «Это очень бюрократизированная организация. Это просто пирамида департаментов, отделов и подотделов, громоздящихся друг на друга. Быстро найти нужного человека – это большая проблема».
Десять лет назад в ООН прозвучал просто разгромный доклад о состоянии дел. В нём программа развития была названа фрагментарной и слабой, а управление ею – неэффективной. Программа финансирования ООН тоже оказалась под огнём критики. Год за годом чиновники организации выпрашивают деньги у правительств, что делает невозможным планирование.
В докладе говорилось: «Взаимодействие между организациями затруднялось конкуренцией за финансирование, медленным продвижением миссий и устаревшими методами ведения дел. Например, в области водных и энергетических ресурсов работали сразу 20 отделов ООН, споря между собой за ограниченное финансирование без чёткого механизма взаимодействия».
Организация стала настолько большой, что порой начинала работать против себя. Критики указывают на большое количество вспомогательного персонала, который занимается не пойми чем. А между тем расходы в некоторых подразделениях ООН на этот персонал составляют более двух третей бюджета. Вместе с тем, было обнаружено, что одна треть операций ООН в 60 странах мира имела бюджет не более двух миллионов долларов, чего хватало лишь на содержание офиса.
Авторы доклада предложили обширную программу «Единство» по усилению сотрудничества между разными подразделениями ООН и увеличению их эффективности. Было предложено объединить разрозненные представительства разных подразделений ООН в каждой стране под единым руководством и более тесно работать с правительствами, которые иногда и не знают, чем занимается ООН.
В восьми странах мира была запущена пробная программа реформ «Единство», которая казалась успешной, но до обширных реформ дело так и не дошло. Аднан Амин, который был главой совета руководителей по программе координации, представлявшего все структурные подразделения ООН и ассоциированные с ООН организации (ВМФ и Всемирный банк), сообщил: «Всё обернулось пачками отчётов, в которых было трудно разобраться из-за специфического жаргона, которым пытались завуалировать отсутствие результатов. В целом же никаких фундаментальных изменений в способе ведения дел не произошло».
«Всё, что мы сейчас имеем – это очередное увеличение целей и задач без ясного понимания, как их достичь, и кто за это отвечает. Сами по себе цели впечатляют, но никто в ООН не может сказать, как это всё сделать. У нас до сих пор очень большая фрагментация. ООН имеет около 1200 офисов по всему миру. В 100 странах у ООН по десять офисов на страну. Если у вас в стране есть офис с персоналом в пять человек и годовым бюджетом в восемь или девять миллионов долларов, то половина суммы уходит только на содержание помещение и оклады персоналу, а оставшаяся сумма просто мизерная для каких-нибудь серьёзных дел», — сказал он.
Препятствия реформам возникают с разных сторон. Во-первых, со стороны разных подразделений и функционеров ООН. Ведь реформа предполагает существенное изменение привычных методов работы, а главное — сокращение штатов, в результате которого могут лишиться слишком лакомых постов главы подразделений или главы национальных отделений организации, которые, по сути, ничем не занимаются, кроме самообеспечения.
Но главное препятствие реформам создают страны-участники. Заместитель генерального секретаря ООН по гуманитарным вопросам Валери Амос так охарактеризовала эту проблему: «Люди иногда не отдают себе отчёт, что ООН состоит из 193 государств-членов, которые очень по-разному смотрят на реформы. Лично я сталкивалась с тем, что в ответ на попытки реформирования комитетов, за которые отвечала какая-то конкретная страна, эта страна угрожала лишить этот комитет ресурсов, если всё не останется, как было. Предложение сократить нескольких сотрудников всегда встречало отпор».
Из представленных здесь откровений следует, что ООН следовало бы называть Организаций разъединённых наций. Она занимается по большей части самообеспечением за счёт взносов и пожертвований и стала кормушкой для мелких клерков. А с другой стороны, большинство стран — членов ООН стараются побольше урвать для себя из «общего котла», ничего не предложив взамен. А уж о том, что ООН стала площадкой для сведения счётов между внешнеполитическими оппонентам, а не для поиска компромиссов и договорённостей, и говорить не приходится.
Евгений Радугин
Источник: cont.ws
