Фонд «Открытая Россия» Михаила Ходорковского при поддержке еще нескольких анонимных жертвователей и Алексей Навальный создали совместный проект финансовой поддержки политзаключенных в России. 22 человека в ближайшее время получат единовременную помощь в размере 100 тысяч рублей, в дальнейшем список получателей будет меняться и пополняться.
Деньги в основном выделил бывший глава ЮКОСа, Алексей Навальный финансово в помощи не участвует и оказывает акции информационную поддержку. Инициатива «Открытой России» вызвала неоднозначную реакцию среди правозащитников. Одни считают ее откровенным рекламным ходом, в силу громкой публичности и привлечения внимания, другие подчеркивают, что многие заключенные, которым обещана помощь, в первую очередь Олег Сенцов и Надежда Савченко, не должны были бы принимать ее от людей, фактически поддержавших российскую аннексию Крыма и вмешательство России в вооруженный конфликт на Украине.
«Отстаивать свою правоту под давлением отлаженной репрессивной машины очень тяжело. В это время очень важно сохранять связь с семьей, родными, друзьями, чтобы не терять веру в возможность вернуться к нормальной жизни», – говорится на странице проекта на сайте «Открытой России». Именно для таких целей люди, признанные политзаключенными, получат единовременную материальную помощь. Список получателей определил экспертный совет из 24 правозащитников, адвокатов и журналистов, пишущих на политические темы, рассказывает главный координатор проекта, бывшая фигурантка «Болотного дела» Мария Баронова:
– Надо разделить эту историю на две части. Первая – это само признание человека политзаключенным, вторая – оказание ему материальной помощи. Есть достаточно много других организаций, от «Международной амнистии» до «Мемориала», которые признают людей таковыми. У кого-то есть критерии, определяющие статус «политзаключенный», как у «Мемориала». У «Международной амнистии»есть термин «узники совести». То есть люди, которые сейчас получат помощь, уже признаны политзаключенными. Иногда мы, «Открытая Россия», будем и сами искать тех, кто является по факту политзаключенными.
Часто люди становятся жертвами так называемых «неполитических репрессий», когда они просто «попадают под систему». Раньше они никак не участвовали в политике, но после этого поняли, что с ними это произошло из-за полного отсутствия в стране правовой системы. И они начинают бороться за свои права и за права тех людей, которые тоже находятся в СИЗО или в колонии, по аналогичным причинам, – и такие люди тоже будут признаваться политическими заключенными. И (с непонятной пока периодичностью, от 2 до 4 месяцев) наш экспертный совет будет принимать решения, кто из этих людей в первую очередь нуждается в помощи, чьи семьи находятся в наиболее плачевном материальном положении, не могут посещать, например, своих близких в колонии, ездить на свидания, и таким людям будет оказываться помощь.
– А сейчас кто уже вошел в список получателей помощи?
– На данный момент помощь получат экоактивист Евгений Витишко, Денис Луцкевич, Алексей Полихович, Сергей Кривов, Алексей Гаскаров, Леонид Развозжаев, Илья Гущин, Сергей Удальцов, Таисия Осипова, Андрей Барабанов, Степан Зимин, Александр Марголин, Иван Непомнящих, дело которого сейчас рассматривается в Замоскворецком суде (некоторым кажется, что «Болотное дело» закончилось, но это не так!) Дмитрий Ишевский, левый активист Алексей Сутуга, Олег Сенцов, Александр Кольченко, Олег Навальный, Сергей Резник, Сергей Мохнаткин, Надежда Савченко, Андрей Пивоваров.
– А кто вошел в экспертный совет, кто определяет людей, которые получат материальную помощь «Открытой России»?
– 24 человека – журналисты, которые пишут на «тюремные темы», или адвокаты, которые занимаются политическими делами, или известные, пользующиеся авторитетом правозащитники. Предлагали с каждой стороны, и Навального, и Ходорковского, по четыре человека, потом каждый из этих четырех человек предложил еще по две кандидатуры, исходя из этих критериев. И было выбрано 24 персоны. Среди них есть журналист «Новой газеты» Вера Челищева, глава правозащитной ассоциации «Агора» Павел Чиков, глава Комитета против пыток Игорь Каляпин и известный адвокат, занимающийся, в частности, защитой Олега Сенцова, Дмитрий Динзе. Есть также и разово приглашенные эксперты, это, например, Светлана Рейтер и Олеся Герасименко, журналист Андрей Лошак и другие люди.
– В большинстве это люди, отреагировавшие на последний текст Михаила Ходорковского «о несоблюдении законов», если они очевидно несправедливы и аморальны. Вы его сами комментировали в «Фейсбуке». Реакция в социальных сетях – это одно. Но могут ли в России начаться массовые выступления против законодательства, против судебных приговоров, которые люди считают несправедливыми и аморальными, или нет?
– Я написала свой текст не просто в поддержку мысли Ходорковского, я еще являюсь координатором «Открытой России» и достаточно много совместно работаю с Михаилом Борисовичем. Соответственно, я полностью разделяю его мысли, которые он высказал – как их высказывали, уже примерно 200 лет подряд, много философов западного права, начиная с Иммануила Канта. Это не очень новая мысль, на самом деле! Просто почему-то, как всегда, высказанная на русском языке, она становится страшно новой и интересной. Для меня интересной она является только с точки зрения реакции на нее, в том числе либеральной общественности, а также журналистов, которые вроде бы обвиняют оппозицию в том, что никто ничего не делает, все бесполезно и так далее. Вот, им предлагают начать серьезно обсуждать серьезные темы – о том, как в последние годы с помощью законопроектов понижается уровень морали общества. Потому что есть законы, которые регулируют, в том числе, этические и моральные отношения в обществе. В последние годы все людоедские законы, которые были приняты, в первую очередь очень сильно понизили мораль в обществе. И если в следующем году примут закон, позволяющий убивать людей, которые тебе не нравятся, никто не обратит внимания на него – по той причине, что уровень морали понижен. Соответственно, речь, в первую очередь, идет об аморальности соблюдения законов, которые противоречат нормальным морально-этическим нормам западного общества. А я до сих пор убеждена, что мы часть западного общества, мы Европа!
В последние годы все людоедские законы, которые были приняты, в первую очередь очень сильно понизили мораль в обществе
И это чудовищно, что люди вместо того, чтобы начать обсуждать механизм, как это можно делать, начинают просто смеяться. Это очень удручающе выглядело, когда кто-то начал нам писать: «Давайте срочно нам деньги, потому что, если кто-то будет не соблюдать людоедские законы, его же посадят». А кто-то начал весело шутить о том, что «не мигнул поворотником при перестройке в левый ряд, как Ходорковский завещал…» Все это говорит о полной инфантильности общества, в том числе людей, которые ходили на Болотную в 2011-2012 годах. Они вроде бы хотят каких-то перемен и другого общества, но ничего для этого делать не хотят – кругом хорошее настроение, кругом радость и веселье…
– Я бы насчет веселья в тех кругах, о которых идет речь, не говорил. Сейчас заметна другая тенденция – эйфория от того, что «мы что-то можем», эйфория 2011-12 года, сменилась совсем глухим депрессивным отчаянием. Очень многие призывают, раз изменить в ближайшее время ничего нельзя, выбрать эмиграцию, попросту говоря, все бросить и уехать. Вы бы что ответили на это?
– Я рада за всех, у кого есть деньги на эмиграцию, и, если они хотят эмигрировать, они могут это сделать, границы пока открыты. Призывать людей оставаться в пока что «элитном концлагере» я не могу. Сама я в нем остаюсь и буду здесь жить, потому что это моя земля. Я просто уверена, что могу что-то изменить. Но если у людей нет веры в то, что они могут что-то изменить здесь, и если у них есть средства на то, чтобы уехать, я могу только сказать, что им правильнее уехать. Если у них есть желание жить нормальной, тихой жизнью и они не хотят быть вовлеченными в общественную жизнь. Конечно, очень классно быть на гребне волны и побеждать, и очень тяжело, когда на тебя постоянно давят. Да, развилась депрессия и отчаяние. Наверное, нам всем нужна какая-то коллективная государственная психотерапия, но ее, к сожалению, не будет, – говорит координатор «Открытой России» Мария Баронова.
После анонсирования проекта «Открытой России» в либеральной части общества возникла дискуссия о моральной стороне этой инициативы, рассказывает правозащитник, член Комитета «6 мая» Сергей Шаров-Делоне. Олег Сенцов как получатель помощи от людей, которые одобряют российскую аннексию Крыма, – это, по его мнению, выглядит дико. Но есть и другие болезненные моменты:
– Я не вошел в экспертный совет «Открытой России», распределяющий эти деньги, потому что с самого начала не получил ответов на очень важные для себя вопросы. Пункт первый – публичность акции. Далеко не всякая помощь политзаключенным должна быть публичной, по моему глубочайшему убеждению, потому что это лишний раз подставляет людей под удар. Это возможность, грубо говоря, обвинять их, в том числе, и в том, что они получают деньги из-за границы. Для очень многих, кто выходит из заключения, вопрос, как жить дальше, остается очень сложным, а это все только его усложнит. И второй момент – это действительно совершенно нереальная ситуация, когда деньги выдают люди, придерживающиеся мнения, за которое, строго говоря, сидят люди, которым они дают деньги. Это тоже очень странно. Вообще, вся эта затея попахивает пиар-кампанией, а не реальной работой.
– Трудно, конечно, заниматься предсказаниями, но, если говорить не только об Олеге Сенцове, а о тех же «болотных узниках», их реакцию можно угадать?
– Она очень разная у разных людей, я это просто знаю. Вся эта затея имеет некоторую историю. Есть мнения, что это публичная рекламная акция. На самом деле, есть такие организации, как «Союз солидарности с политзаключенными», «Комитет «6 мая», которые помогают узникам, но это все делается аккуратно, деликатно, чтобы максимально людей не подставить.
Есть мнения, что это публичная рекламная акция
– Дмитрий Динзе, адвокат Олега Сенцова, вошел в совет людей, который определял получателей помощи «Открытой России». Он говорит, что Олег Сенцов через свою сестру помощь получит и, по его мнению и по мнению, видимо, самого Сенцова, не так уж важно, насколько рекламным является проект и кто его организаторы, главное – помочь людям.
– Это, конечно, все так. Но я глубоко убежден в том, что нерекламные акции эффективнее и полезнее! Скажем, та помощь, которая заявлена, меньше, чем та помощь, которая оказывалась людям на протяжении довольно длительного времени. Беда-то не секундная. Это не тот случай, когда человеку нужно сделать операцию, а после этого все с ним в порядке. Это длительный процесс, и тут важнее, на мой взгляд, гораздо более целенаправленная, тщательная, аккуратная работа, чем такая разовая – кинул разом большую сумму. Так что моя позиция – настороженно-негативная. Особенно учитывая персоны, которые этим занимаются, повторю, это тоже очень существенно, – подчеркиваетСергей Шаров-Делоне.
Адвокат Олега Сенцова Дмитрий Динзе в интервью Радио Свобода заявил, что, по его данным, принятием финансовой помощи от «Открытой России» сейчас занимается сестра Олега Сенцова Наталья:
– Я думаю, любую помощь они примут, потому что еще оказывается финансовая помощь детям. Плюс необходимы денежные средства на юридические процедуры, заверение документов, на передачи. Плюс еще разные другие моменты, связанные, в том числе, и с оплатой адвокатов. Поэтому я думаю, что, конечно, помощь они примут.
– Многие обращают внимание на двусмысленность ситуации: люди, которые согласны с лозунгом «Крым наш!», выступают в поддержку Олега Сенцова.
– Было голосование, я тоже, собственно, голосовал, потому что я вхожу в круг лиц, которые определяют получателей этой помощи. И это было открытое голосование. Все видели, за кого кто голосует, и, исходя из этих голосов, потом принималось решение. Все было предельно прозрачно, и не конкретные люди и «спонсоры» решают, кому помощь, а большая группа лиц.
– Все они в целом относятся к инициативе «Открытой России» положительно? Потому что я встречал и другие мнения, что это несколько рекламная акция.
– Я не вижу здесь ничего рекламного. Ну, хорошо, даже если это самореклама организаторов, но проект реально кому-то помогает, денежные средства идут на благое дело, то я не вижу здесь какого-то популизма. Я считаю, что проект нормальный и помощь выделяется адекватно, вот и все.
– Когда вы намерены обжаловать приговор, вынесенный Олегу Сенцову?
– Предварительную жалобу Светлана Сидоркина, адвокат Александра Кольченко, отправила сегодня в Северо-Кавказский окружной военный суд. Во вторник я получу свой экземпляр приговора и подам уже полную апелляционную жалобу, до пятницы. А они уже когда будут подавать, я не знаю. Суд теперь должен определить время, до которого будут поданы полные апелляционные жалобы на приговор. Я собираюсь за эту неделю уже написать и отправить.
– Насколько мне известно, сейчас власти Украины готовят некий санкционный список российских чиновников, по типу американского «списка Магнитского», который уже заранее называют «списком Олега Сенцова и Надежды Савченко».
– Да, я знаю, что формируется такой список. Туда хотят включить судей, которые приговорили Сенцова, определенных следователей, оперативных сотрудников, судей, которые избирали меру пресечения. Список достаточно большой, туда входит более 20 фамилий. И я считаю, что это необходимо делать, потому что нужно использовать, в том числе, и какое-то международное давление, чтобы власти Российской Федерации соблюдали закон, не фальсифицировали дела и судили людей в рамках закона, а не так, как им хочется, – заявил в интервью Радио Свобода адвокат Дмитрий Динзе.
Александр Гостев
Источник: svoboda.org
