Инвалидность — острая проблема, напрямую влияющая на социальный и экономический потенциал любого государства. Согласно данным ВОЗ, 15% мирового населения имеют ту или иную форму инвалидности, причем большая часть таких людей проживает в странах с относительно низким уровнем дохода[1]. Именно на долю развивающихся стран приходится 4/5 всех инвалидов мира.
В 2006 году Россия подписала Конвенцию ООН о правах инвалидов, а спустя еще шесть лет — ратифицировала ее, согласившись с основными принципами политики в отношении данной группы граждан, принятыми в международном сообществе (отметим, что только 45 стран мира имеют законы, касающиеся инвалидов).
Обязательным компонентом работы по этому направлению является накопление статистики инвалидности, которым нашей стране занимаются Росстат, Пенсионный фонд России, Министерство труда и т. д. Предоставляемая ими информация не всегда идентична, поскольку используемые методики различаются, а базы данных пересекаются. Тем не менее, очевидно, что общая численность инвалидов с начала либеральных реформ в России выросла лавинообразно и рост этот не останавливается (рис. 1). С учетом неблагоприятной демографической ситуации в стране, доля инвалидов в общей массе населения увеличивается еще быстрее.
Рис. 1. Общая численность инвалидов в РФ, тыс. чел. [2]
Если посмотреть динамику численности людей, впервые признанных инвалидами, то обнаруживается заметный пик, приходящийся на 2005 год, печально известный проведенной Правительством Монетизацией льгот, когда лекарства и санаторно-курортное лечение были заменены денежной выплатой. В ходе чего льготники, нуждающиеся в дорогостоящих лекарствах, остались без таковых. Результат хорошо заметен на графике (рис. 2).
Рис. 2. Численность лиц, впервые признанных инвалидами (построено по данным Росстата)
По неофициальным оценкам реальная численность инвалидов в России превышает анонсируемую службами государственной статистики примерно в два-три раза[3]. Нововведением станет создание Федерального реестра инвалидов[4], в котором будут содержаться сведения о присвоенной группе, степени утраты работоспособности, мерах социальной защиты и т. д. Реестр должен заработать с января 2017 года, а его «куратором» назначен Пенсионный фонд России. Смысл в том, что базы отдельных ведомств, таких как Министерство обороны, Министерство здравоохранения, плюс региональные базы льготников-инвалидов будут собраны в одну.
Идея хорошая, но один из ключевых вопросов — смогут ли чиновники обеспечить конфиденциальность информации о российских гражданах. Само слово «конфиденциальность» в нашей стране сильно дискредитировано и вера наших соотечественников в способность государство обеспечить сохранность личной информации невелика. Люди с инвалидностью — одна из самых незащищенных категорий, нуждающаяся в обеспечении собственной безопасности, в том числе и информационной.
Кроме того, при создании единой информационной системы нужно обязательно предусмотреть тот факт, что значительная часть инвалидов физически не способна пользоваться «личными кабинетами» или просто не имеет выхода в интернет, а, следовательно, получение всех необходимых услуг и доступ к социальным программам должны быть возможным без обязательного непосредственного использования ими электронного ресурса.
Чиновники уже предупреждают, что в итоге создания единого реестра численность инвалидов в РФ может сильно измениться, поскольку на сегодняшний день имеющиеся базы пересекаются и дублируют друг друга. Кроме того, последнее время во властной среде стало модным объяснять рост численности инвалидов массовым характером необоснованных решений о предоставлении инвалидности.
Видимо в результате этого в 2016 году изменился порядок установления инвалидности, как для взрослого населения, так и для детей. Представления о том, кого считать инвалидом и какие критерии оценки для этого применять были пересмотрены, при этом функции экспертов выполняют специалисты медико-социальной экспертизы (МСЭ), в состав их комиссии должен входить всего один врач, к специальности которого специальных требований не предъявляется. То есть предполагается, что человек с медицинским образованием может быть полностью компетентен во всех возможных нозологических формах.
Вот как характеризует действующую систему МСЭ руководитель Межрегионального центра независимой медико-социальной экспертизы д.мед.н. Данилова С.Г.: «Уровень действительно низкий. Профессионалов мало: и руководители слабые, иногда бывает стыдно их слушать — не знают нормативных документов, плохо ориентируются в законодательстве, и экспертам в регионах не хватает знаний и компетенций для понимания и исполнения приказов Минтруда РФ. Это печально, потому что система МСЭ — абсолютная монополия. Ее решения невозможно оспорить» [5].
Статистика инвалидизации в результате введения новых критериев, конечно, улучшится, будут сэкономлены значительные бюджетные средства, направляемые ранее на поддержку инвалидов, но социальное недовольство возрастет, поскольку и в без того непростой экономической и политической ситуации наименее защищенная часть общества может лишиться государственных льгот и дотаций.
Вслед за изменениями в системе оценки состояния здоровья и порядке присвоения инвалидности уже последовал шквал жалоб со стороны инвалидов, лишившихся данного статуса в текущем году. Изменения закономерно коснулись не только взрослых граждан, но и детей. Для них инвалидность — это возможность бесплатно лечиться в профильных клиниках, получать лекарства, пособие, устанавливать необходимый график обучения в школе, приобретать специальное оборудование. Страшно и то, что родители, невероятными усилиями добившиеся улучшения состояния здоровья своих детей, в результате реформы получают отказы в признании их детей инвалидами[6]. Следовательно, лишаются необходимой для поддержания и закрепления успехов государственной помощи, что грозит их детям новыми рецидивами.
Численность детей-инвалидов, получающих социальные пенсии, в нашей стране остается стабильно высокой. Причем резкая эскалация детской инвалидизации произошла в конце ХХ века — если в 1990 годы в РСФСР в органах соцзащиты состояло на учете 155 тыс. детей-инвалидов, то спустя всего десять лет показатель увеличился в 4,4 раза, дойдя до значения в 675 тыс. (рис. 3).
Рис. 3. Численность детей-инвалидов в возрасте до 18 лет, получающих социальные пенсии (построено по данным Росстата)
На динамике детской инвалидности отражаются не только сугубо медицинские факторы, но и, например, военные конфликты (по данным ООН, на каждого убитого в ходе военных действий ребенка приходится трое оставшихся инвалидами), особенности рациона, уровень токсических аддикций родителей (в 60–80% случаев инвалидность детей обусловлена патологией перинатальной и связана с родительскими девиациями).
Наибольший рост за последние восемь лет получили следующие причины инвалидности: болезни эндокринной системы, расстройства питания и нарушения обмена веществ, психические и поведенческие расстройства, болезни нервной системы и новообразования. В этиологии почти всех перечисленных заболеваний важная роль отводится психо-эмоциональным травмам и стрессам. За постсоветский период показатели первичной детской и подростковой заболеваемости увеличились более чем в полтора раза (рис. 4). Конечно, далеко не все заболевания приводят к инвалидности, однако общую тенденцию на ухудшение состояния здоровья населения России эти данные иллюстрируют.
Рис. 4. Первичная заболеваемость детей в возрасте от 0 до 14 лет в перерасчете на 100 тыс. детей (построено по данным Росстата[7])
Инвалидизация страны продолжает нарастать, система здравоохранения и медико-социальной экспертизы — реформироваться, критерии оценки состояния здоровья — изменяться. Бесспорно одно. Положение инвалидов является одним из самых точных критериев степени цивилизованности государства и уровня нравственного состояния общества. На данном этапе развития России предпринимаемые усилия практически не приносят позитивных результатов, и за каждой цифрой, появляющейся или исчезающей в статистических сводках стоят физические и психологические мучения конкретного человека.
