Так что Брестский мир разрушил все планы интервентов.
В английскую «сферу действий» вошли Кавказ, казачьи области Дона и Кубани, Средняя Азия, а во французскую – Украина, Бессарабия и Крым.
«План Антанты» был принят на совещании в Париже 23 декабря 1917 года и обнародован президентом США Вудро Вильсоном в канун 1918 года. План предусматривал раздел России на сферы влияния и носил название «Условия конвенции».
В конце декабря 1917 года, представители Франции и Великобритании Жорж Клемансо и Роберт Сесиль подписали тайную конвенцию о разделе юга России на сферы интересов и районы будущих операций британских и французских войск.
В английскую «сферу действий» вошли Кавказ, казачьи области Дона и Кубани, Средняя Азия, а во французскую – Украина, Бессарабия и Крым.
Лондон и Париж сошлись на том, что отныне будут рассматривать Россию не в качестве союзника по Антанте, а как территорию для реализации своих интервенционистских замыслов.
Заключение англо-французской конвенции стоит в одном ряду с таким «славным» деянием западных демократий, как подписание Мюнхенского соглашения 1938 года, по которому они выдали демократическую Чехословакию на растерзание Германии, Польши и Венгрии, что стало прологом Второй мировой войны.
Неудивительно, что об этих страницах своей истории стараются не вспоминать на Западе – слишком они противоречат набившим оскомину утверждениям о высоких моральных принципах, которыми якобы руководствуются западные политики.
Увы, 95-летие начала интервенции в России остаётся вне поля зрения российских политиков, учёных и СМИ.
Мне могут возразить, напомнив о том, что с советских времён начало интервенции принято датировать весной 1918 года. Однако этой периодизации противоречит как факт заключения англо-французской конвенции, так и вторжение в Бессарабию войск Румынии – другого «верного союзника» по Антанте. Оба события произошли в декабре 1917 года.
Данное уточнение имеет принципиальное значение.
Запад оправдывает вмешательство во внутренние дела России Брестским миром и необходимостью борьбы с Германией. Но последовательность событий была иной.
Брестский мир был заключён в марте 1918 года, а подписание англо-французской конвенции и вторжение румын в Бессарабию произошли на два с половиной месяца раньше.
В декабре 1917 года, когда Париж и Лондон заключили конвенцию, переговоры большевиков со странами Четверного союза лишь начинались.
Можно как угодно относиться к Ленину и его партии, но невозможно отрицать, что, придя к власти, вождь большевиков сразу же обратился к народам и правительствам воюющих государств с предложением немедленно заключить демократический мир – без аннексий и контрибуций.
Причём свой призыв он обратил «в особенности к сознательным рабочим трёх самых передовых наций человечества и самых крупных участвующих в настоящей войне государств: Англии, Франции и Германии».
8 (21) ноября Народный комиссариат по иностранным делам обратился к послам союзных держав с предложением заключения «немедленного перемирия на всех фронтах и немедленного открытия мирных переговоров». Ни о каком сепаратном мире России с Германией речи не шло.
Союзники по Антанте решили вообще никак не реагировать на мирные инициативы большевиков. Тамошние «знатоки России» были уверены в том, что дни Советской власти сочтены.
14 (27) ноября Германия заявила о согласии начать переговоры о перемирии. Получив ответ Берлина, большевики предприняли очередную попытку заключить всеобщий мир.
Предложив Германии отсрочить на пять дней начало переговоров, 15 (28) ноября они обратились с предложением присоединиться к мирным переговорам к правительствам других государств. Оно осталось без ответа.
Начав переговоры с Германией, советская делегация сразу же заявила, что намерена вести разговор о прекращении войны вообще, а не о сепаратном соглашении.
Военная оккупация Молдовы Румынией. Март 1918 г.
Разногласия в позициях выяснились быстро, и большевики, добившись десятидневного перемирия (с 7 по 17 декабря), вернулись в Петроград, откуда вновь обратились к государствам Антанты с предложением начать всеобщие мирные переговоры.
В декабре Советское правительство несколько раз повторяло предложение. Тщетно: Антанта была категорически против выхода России из войны.
10 ноября начальники военных миссий государств Антанты при штабе верховного главнокомандующего, сославшись на договор от 23 августа (5 сентября) 1914 года, заключённый между Россией, Англией и Францией, потребовали выполнения обязательств, взятых царским и Временным правительствами.
Поскольку народ не хотел воевать, а союзники по Антанте – вести переговоры о мире, советское правительство оказалось между молотом и наковальней. В сложившихся условиях альтернативы сепаратному миру с государствами Четверного союза у него не было.
Это понимал и далёкий от симпатий к большевикам английский посол в России Д. Бьюкенен. В ноябре 1917 года на Парижской конференции государств Антанты он предостерёг руководителей коалиции от стремления путём грубого давления заставить Россию воевать: «Моим единственным стремлением и целью всегда было удержать Россию в войне, но невозможно принудить истощённую нацию сражаться вопреки её собственной воле».
Однако возобладал подход французского маршала Ф. Фоша, увидевшего в румынской армии костяк, вокруг которого можно объединить антибольшевистские силы юга России (донское казачество, украинских и кавказских националистов), способные продолжить борьбу с Германией. А чтобы они могли получать оружие и боеприпасы, предлагалось овладеть Транссибирской железнодорожной магистралью.
Не здесь ли лежат истоки чехословацкого мятежа, способствовавшего развязыванию полномасштабной Гражданской войны?
В марте 1918 года Россия подписала мир с государствами Четверного союза. Это вызвало вспышку ярости английских и французских политиков, привыкших смотреть на русского солдата как «пушечное мясо».
Если большевики до последнего цеплялись за призрачную надежду избежать заключения сепаратного мира с Германием, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией, то государства Запада были не столь щепетильны.
Уже 5–6 (18–19) декабря в Женеве состоялись секретные переговоры между Англией и Австро-Венгрией об условиях сепаратного мира Австро-Венгрии с западными державами.
По инициативе британского генерала Смутса обсуждались вопросы возможных уступок со стороны Австро-Венгрии, Италии, Сербии и Румынии. Речь об уступках в пользу России, причинившей Австро-Венгрии наибольший ущерб в войне, так и не зашла…
Брестский мир окончательно развязал руки бывшим союзникам по Антанте. Обосновывая вмешательство во внутренние дела России, они соревновались в лицемерии.
11 ноября 1918 года в 11 часов утра прогремел первый из 101 залпа салюта, возвестившего об окончании Первой мировой войны.
13 ноября грабительский Брестский мир РСФСР аннулировала. «Главные доводы союзников в оправдание пребывания их войск в России рухнули», – справедливо заметили американские историки Д. Дэвис и Ю. Трани.
Однако государства Антанты и не думали уходить из России, продолжая нарушать её суверенитет. Бывших союзников не смущал тот факт, что во время революций во Франции русские войска в неё не вторгались, а в годы Гражданской войны – не высаживались в США.
Французы забыли о словах маршала Фоша, что
«если Франция не была стёрта с лица земли в 1914 году, то прежде всего она этим обязана России».
Об этом не вспомнил и бывший посол Франции в России М. Палеолог, который 4 августа 1914 года слёзно просил Николая II: «Я умоляю Ваше Величество предписать Вашим войскам перейти в немедленное наступление, – иначе французская армия рискует быть раздавленной…»
Царь приказал не закончившим мобилизацию войскам наступать. Для русской армии спешка обернулась катастрофой, но Франция была спасена.
Характерно, что Палеолог воспринял это как должное:
-
- «По культурному развитию французы и русские стоят не на одном уровне. Россия – одна из самых отсталых стран на свете. Сравните с этой невежественной бессознательной массой нашу армию: все наши солдаты с образованием; в первых рядах бьются молодые силы, проявившие себя в искусстве, в науке, люди талантливые и утончённые; это сливки человечества… С этой точки зрения наши потери будут чувствительнее русских потерь».
…
Неблагодарной оказалась и Румыния. В начале Первой мировой войны она занимала выжидательную позицию, ведя дипломатический торг с обеими коалициями. Правда, с Россией уже в сентябре 1914 года Румыния подписала соглашение, пообещав соблюдать благожелательный нейтралитет.
Нейтралитет не был честным: Румыния допускала провоз через свою территорию в Турцию австро-венгерских и немецких грузов. Только в августе 1916 года Румыния вступила в войну на стороне Антанты, объявив войну Австро-Венгрии.
Войска Центральных держав нанесли румынам сокрушительное поражение, захватив две трети страны. В декабре 1916 года был сдан Бухарест. Королевская семья бежала в Россию.
Чтобы спасти союзника, русское командование спешно перебросило 35 пехотных и 13 кавалерийских дивизий. Для России вступление Румынии в войну ухудшило обстановку, удлинив фронт почти на 500 км.
Год спустя Румыния «отблагодарила» спасителей, вторгшись в Бессарабию.
По мнению историка Наталии Нарочницкой, смысл интервенции заключался «не в цели сокрушить большевизм и коммунистическую идеологию… Главные побуждения были всегда геополитическими и военно-стратегические».
Развязав интервенцию, бывшие союзники по Антанте преследовали цель расчленить территорию исторической России, создав на её окраинах гирлянду подконтрольных Западу «независимых» государств.
Этот вывод находит подтверждение и в установках, которыми делился с президентом В. Вильсоном главный разработчик внешнеполитического курса США полковник Э. Хауз:
Развязав интервенцию, бывшие союзники по Антанте преследовали цель расчленить территорию исторической России, создав на её окраинах гирлянду подконтрольных Западу «независимых» государств.
-
- «Первым возникает вопрос: является ли русская территория синонимом понятия территории, принадлежащей прежней Российской империи? Ясно, что это не так… Необходимо предусмотреть условия для вывода всех германских войск из России, и тогда перед мирной конференцией будет лежать чистый лист бумаги, на котором можно будет начертать политику для всех народов бывшей Российской империи».
