Впереди — долгие месяцы наблюдения за тем, как Дума смотрит на законопроект о поднятии МРОТ до уровня прожиточного минимума. Первый сегодня составляет 7500, второй для трудоспособного населения 10466 рублей, для пенсионеров — 8136 рублей, для детей — 9434 рубля. В среднем же по России с учетом региональных законов МРОТ непростительно мал — всего 55% от от прожиточного минимума. Между тем, стоит понимать, что такое МРОТ и почему его значение является во многом определяющим для экономики страны.
Для начала обратите внимание на динамику обоих показателей. Вот МРОТ:
А вот прожиточный минимум:
Очевидно, что МРОТ за минимумом никогда не поспевал, более того — МРОТ меняется в разы реже, чем определяемый инфляцией прожиточный минимум. В этот минимум входит весьма скромный набор товаров и услуг, и если оплаты труда, определяемой по МРОТ, не хватает даже на него, то мы перешагиваем ту самую зловещую «черту бедности».
МРОТ (он же минимальный размер оплаты труда) применяется для регулирования оплаты труда, расчета пособий по временной нетрудоспособности, по беременности и родам, уплаты страховых взносов самозанятыми, расчета налогов, сборов, штрафов. Организации, которые платят сотрудникам (работающим на полную ставку) меньше принятого МРОТа, навлекают на себя проверки и визиты инспекций, грозящие, минимум, неминуемыми штрафами.
С 1 июля 2017 года минимальный размер оплаты труда будет повышен на прогнозный уровень инфляции — 4%. Повышение отразится на 890 тысячах работников, 72% которых заняты в государственных муниципальных учреждениях. Проблема в том, что оплата их труда изменится на 300 рублей, в то время как те самые 4% от прожиточного минимума в 10466 рублей составят все 418 рублей. То есть повышение МРОТ снова повлечет за собой еще бОльший его разрыв с прожиточным минимумом.
Высокая минимальная зарплата гарантирует достойное существование работникам низкой квалификации и пособия по безработице, но одновременно повышает налоговую нагрузку на бизнес.
Например, с повышением минимального размера оплаты труда меняются страховые взносы предпринимателей. А с 2017 года появился новый коэффициент: сумму взносов с учетом нового МРОТ надо умножать на 1,2, в 2018-м — на 1,4 и т. д. Что выглядит весьма печально — нагрузка увеличится без фактического увеличения МРОТ. Это обидно вдвойне. Особенно если учесть, что сектор малого бизнеса и так не самый благополучный на текущий момент.
Стоит также отметить, что во многих регионах страны власть устанавливает размеры МРОТ самостоятельно. И часть регионов определяет МРОТ равным прожиточному минимуму. Правда, предприниматели могут отказаться от местного закона, написав соответсвующее заявление в местные органы. Но, разумеется, делают это далеко не все, а пособия и выплаты получают более менее приличный уровень.
Справедливо будет отметить, что МРОТ Москвы — 17561, в СПБ с 1 июля 2017 — 16000, а самый крупный размер оплаты труда в Красноярском крае — в Хатанге он составляет целых 24026 рублей.
Итак. Что нужно усвоить из вышеперечисленного? Во-первых, МРОТ и прожиточный минимум в нашей стране — величины, никак не связанные. Во-вторых, МРОТ влияет на зарплаты, в том числе, бюджетников, пособия по материнству, безработице, налогам и штрафам. Прожиточный минимум определяет размер детских пособий (частично), размер пенсий и доплат, пособий малоимущим, размер стипендии и субсидий ЖКХ. В-третьих, все эти цифры могут регулироваться на региональном уровне. В-четвертых, их повышение ведет к росту благосостояния граждан, но рост МРОТ может оказывать дополнительную нагрузку на бизнес.
Чего ожидать в будущем? Сохранение МРОТа на прежнем уровне еще больше подведет ближе к «черте бедности» людей, зависящих от денег государства: бюджетников, безработных на пособиях, матерей, инвалидов и прочие в разной степени незащищенный категории населения. Выход есть — дописать, наконец, закон о четкой зависимости МРОТа от прожиточного минимума (пока есть указ, но не ФЗ), неукоснительно его соблюдать и найти социальное применение сверходоходам от цены барреля. Ответы на многие вопросы содержатся в плановом бюджете страны, жалко, что никто его не читает.
