Памяти святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского
Святой Иоанн Тобольский, чью память мы отмечали совсем недавно, был первым в роду Максимовичей, кто получил эту фамилию. По имени отца – одного из благотворителей Киево-Печерского монастыря в XVII в. «обывателя» Максима по прозвищу Васильковский (от города своего происхождения Василькова). А достойным как земной, так и небесной славы первого Максимовича стал его полный тёзка святитель Шанхайский и Сан-Францисский.
Святогорье – Полтава
Человек, которого при жизни называли святым и «ангелом» в Шанхае, Париже, Брюсселе, Белграде и Сан-Франциско появился на свет 4 июня 1896 года в городке Адамовка Изюмского уезда Харьковской губернии недалеко от Славянска. Здесь находилось имение его родителей – уездного предводителя дворянства Бориса Ивановича Максимовича и его супруги Глафиры Михайловны Стефанович-Севастьянович.
Мальчика назвали Михаилом. А в 1914 г. молва о нём — уже выпускнике Полтавского кадетского корпуса, дерзнувшем в нарушение устава перекреститься в строю на кафедральный собор, — дошла до архиепископа Антония Храповицкого. Тот стал искать встречи с необычным юношей. В итоге знакомство произошло, и Михаил Максимович на десятилетия остался подопечным владыки Антония, который в 1920 г. станет первоиерархом Русской православной церкви за рубежом (РПЦЗ).
1911 г. Ему суждено стать чудотворцем
Харьков – Белград
По окончании кадетского корпуса Михаил собирался подавать документы в Киевскую духовную академию, но по настоянию родителей поступил на юрфак харьковского Императорского университета, который окончил в 1918 г. Всё это время – собственно с детства – самостоятельно изучал духовную литературу.
В годы гражданской войны его арестовывали как большевистские, так и украинско-германские власти. В 1920 году Максимовичам пришлось эмигрировать. После нескольких месяцев скитаний они осели в Сербии. Михаил поступил на богословский факультет Белградского университета и подрабатывал продажей газет.
1960-е годы. В редкие минуты не «богословия действия»
В 1926 году митрополит Антоний постриг Максимовича в монашество с именем Иоанн в честь святителя Иоанна Тобольского, а затем и в диаконы. В конце 1926 года Иоанн Максимович стал иереем.
В 1927 году он был назначен преподавателем богословия и церковной истории в Духовную семинарию македонского города Битола – центра Охридской епархии. Тогдашний епископ Охридский, великий сербский святой Николай Велимирович извещал семинаристов: «Дети, слушайте отца Иоанна; он — ангел Божий в человеческом образе».
Да ученики и сами это видели: их преподаватель строго постился и ел раз в сутки. На Страстной неделе не принимал он ничего кроме одной просфоры в день. «Когда наступала Великая Суббота, его тело было полностью истощено, – сообщает житие святителя. – Но в день Святого Воскресения он оживал, его силы возвращались. На Пасхальной заутрене он ликующе восклицал “Христос воскресе!” будто Христос воскрес именно в эту святую ночь. Его лицо светилось. Пасхальная радость, которой сиял сам святитель, передавалась всем в храме».
Служил он каждый день. Евангелие он знал наизусть (очевидно, с детства) и рассказывал события из Святого письма так, как будто они свершались у него на глазах. Отец Иоанн никогда не «отходил ко сну», а если засыпал, то неожиданно – от изнеможения. Например, во время земного поклона перед иконой.
Битола – Шанхай
В 1934 году синод РПЦЗ назначил о. Иоанна на должность епископа Шанхайского. В архиереи рукоположил его митрополит Антоний. Архиепископу Харбинскому Димитрию он тогда написал: «Как мою душу, как моё сердце посылаю к Вам Владыку Епископа Иоанна. Этот маленький, слабый физически человек, по виду почти как дитя — есть чудо аскетической стойкости и строгости в наше время всеобщего духовного расслабления».
1934 г. Первая служба в Китае
В декабре епископ Иоанн прибыл в Шанхай, где тогда жило около 50 тыс. русских беженцев. Именно при нем они стали общиной в подлинном смысле слова. По благословению владыки и при его деятельном участии были построены лечебница, гимназия, дома престарелых, столовая, коммерческое училище. Предстоятель шанхайцев устроил для сирот и детей бедняков приют. Некоторых он сам вылавливал в трущобах (а кое-кого и выкупал из неволи). В общей сложности за 15 лет через приют прошло 1500 детей.
Епископ лично преподавал Закон Божий и принимал экзамены по данному предмету.
Святитель принимал прямое участие в жизни всех эмигрантских учреждений, при этом продолжая ежедневно служить Литургию. После службы он обыкновенно оставался в алтаре по два или три часа. «Как трудно оторваться от молитвы и перейти к земному», – пояснял владыка.
Но к земному непременно переходил – в соответствии с собственноручно прописанными принципами: «Заботясь о спасении душ человеческих, нужно помнить, что люди имеют и телесные потребности, громко заявляющие о себе. Нельзя проповедовать Евангелие, не проявляя любовь в делах… Истинное христианство не состоит в умоотвлеченных рассуждениях и учениях, а воплощается в жизни».
Он успевал посещать тюрьмы, проведывать больных. Уже в этот период стали известны случаи исцеления безнадёжно больных по его молитвам. Как-то святителя Иоанна попросили срочно причастить умирающего. Взяв Святые Дары, святитель отправился в лечебницу (куда и так чуть ли не ежедневно ходил). Не дойдя до койки тяжело больного, он увидел развесёлого парня, играющего на гармошке, которого уже готовили к выписке. Святитель подозвал молодого человека со словами: «Хочу сейчас тебя причастить». Тот, конечно, исповедовался и причастился. Сопровождавший архиерея священник в недоумении спросил, почему владыка предпочёл выздоравливающего человека умирающему. Святитель ответил: «Он умрет сегодня ночью, а тот, который тяжело болен — будет жить еще много лет». Так и произошло.
Как и Иоанн Тобольский, Иоанн Шанхайский никогда не ходил «в гости», но нуждающимся в помощи мог явиться в любое время. «Его часто можно было видеть в ненастную погоду, в поздний час, идущего по улицам Шанхая пешком с посохом в руках и в развевающейся от ветра рясе, – повествует житие. – Когда его спрашивали, куда он направляется в такую погоду, святитель отвечал: “да здесь недалеко, нужно навестить такого-то или такую-то”. И когда его подвозили, то это «недалеко» зачастую было два-три километра».
Вот что сообщали прихожане Шанхайской епархии митрополиту Харбинскому: «Во все трудные моменты общественной жизни мы видим его, идущим впереди и защищающим нас и исконно русские устои до последней возможности, или же призывающим к жертвенности; все сектантские организации и инославные исповедания поняли и понимают, что борьба с таким столпом православной веры весьма трудна; наш святитель неустанно навещает церкви, больницы, школы, тюрьмы, учреждения светские и военные, всегда принося своим приходом ободрение и веру. Со дня его приезда ни один больной не получил отказа в его молитвах, личном посещении, а по молитвам святителя многие получили облегчение и выздоровление. Он, как факел, освещает нашу греховность, как колокол будит нашу совесть, зовет нашу душу на подвиг христианский, зовет нас, как пастырь добрый, чтобы мы хотя на минуту отвлеклись от земли, житейской грязи, и возвели очи свои к небу, откуда только и приходит помощь. Он есть тот, который, по словам святого апостола Павла, образ есть верным словом и житием, любовию и духом, верою и чистотою (1 Тим. 4:12)».
В годы японской оккупации, после того как два председателя Русского эмигрантского комитета были убиты и колонию охватил страх, святитель, несмотря на опасность для жизни, стал временным главой общины.
В 1948 г., когда к Шанхаю стала подступать армия Мао, руководство Международной организации по делам беженцев обратилось к государствам — членам с призывом о предоставлении временного приюта беженцам. Из восемнадцати стран (в т. ч. столь обширных как Канада, США, Франция, Великобритания) на призыв откликнулись лишь Филиппины. Русским для временного поселения была выделена необитаемая часть о. Тубабао. Беженцы жили здесь в палатках под постоянной угрозой ураганов, поскольку Филиппины расположены в области наивысшей плотности зоны тайфунов. Иоанн Шанхайский каждую ночь обходил лагерь, с четырех сторон света осеняя его крестным знамением. И за два с лишним года русского поселения Тубабао только раз оказался под угрозой грозного циклона, да и тот в последний миг сменил курс.
Сводная схема маршрутов тихоокеанских тайфунов с 1980 по 2005 г.
Лишь после того же как владыка Иоанн, преодолев массу искусственных препятствий, добился от властей США согласия на приём беженцев, тайфун разнёс табор.
Тубабао – Париж
В 1950 году Архиерейский собор назначил владыку архиепископом Брюссельским и Западноевропейским. При этом за ним сохранялось и управление русскими церквами в Китае и на Филиппинах, приходами Шанхайской епархии, перебравшимися в Гонконг, Сингапур, Австралию и др.
Прибыв во Францию, святитель отслужил панихиду в Марселе на месте убийства покровительствовавшего русским беженцам короля Югославии Александра Карагеоргиевича. Местные клирики постыдились служить на оживлённой и нечистой улице портового города. Тогда владыка взял метлу, вымел тротуар и возложил на него епископские коврики для службы.
Находились и «русские европейцы», стыдившиеся самого владыки, ведь аскетизм проявлялся и в его облике: ходил он или босым, или, когда выпадал снег, в сандалиях, а рясу из самой дешёвой ткани донашивал до дыр. «Так, в парижском госпитале лежала одна православная, стеснявшаяся прибытия к ней оборванного босого епископа, – продолжаем чтение жития. – Но когда тот появился, француженка на соседней койке ахнула: “Какая же вы счастливая, имея такого духовника! Моя сестра живет в Версале, и когда ее дети заболевают, она выгоняет их на улицу, по которой обычно ходит епископ Иоанн. После того, как он благословляет детей, они сразу же поправляются. Мы зовем его святым”… О нем писали из Парижа: “Он живет уже вне нашей плоскости. Недаром говорят, что в одной из парижских католических церквей, священник сказал, обращаясь к молодежи: вы требуете доказательств, вы говорите, что сейчас нет ни чудес, ни святых. К чему вам теоретические доказательства, когда сейчас по улицам Парижа ходит живой святой — святой Жан Босой».
В Западноевропейской епархии владыка ввёл почитание западных святых периода до отделения Ватикана от Церкви. Так в православных храмах стали поминать небесную покровительницу Парижа Женевьеву (Геновефу), просветителя Ирландии святого Патрикия (внесенного в РПЦ в месяцеслов в этом году) и других западных праведников, прославленных до откола. Этим он также привлекал коренных жителей к православию – исконной вере христианской Европы. Владыка содействовал учреждению для православных приходов латинской обрядности (с сохранением григорианского календаря), изданию богослужебной литературы на французском и нидерландском языках.
При архиепископе Иоанне в Брюсселе был воздвигнут храм св. праведного Иова Многострадального в память царя-мученика Николая Александровича – за двадцать лет до канонизации страстотерпца даже зарубежной церковью.
Брюссель – Сан-Франциско
В 1962 году владыка Иоанн возглавил Сан-Францисскую епархию. И здесь, несмотря на преклонный возраст, не прекращал он посещать страждущих.
Любовь святителя проявлялась и в требовательном отношении к «расслабленной» калифорнийской пастве. Однажды он узнал, что кое-кто из прихожан накануне воскресной литургии пошёл на вечеринку по случаю Хэллоуина. Владыка также отправился на «пати», молча обошёл зал и вышел. А утром на службе он зачитал указ «О недопустимости участия в развеселениях в канун воскресных и праздничных служб». «Священные правила повествуют, чтобы кануны праздничных дней проводились христианами в молитве и благоговении, – говорилось в нём. – Ввиду сего бывшие в канун воскресенья или праздника на балу или подобных развлечениях и увеселениях не могут на следующий день участвовать в хоре, прислуживать, входить в алтарь и становиться на клирос».
Благодаря святителю Иоанну был построен крупнейший храм русского зарубежья – кафедральный собор Сан-Францискской епархии в честь иконы «Всех скорбящих Радость». К водружению крестов приурочили всеепархиальный Крестный ход. Но в этот день случился сильнейший ливень. Святитель, не обращая на то внимание, вышел во главе шествия и стихия унялась. При воздвижении главного креста появилось солнце, и на него – ярко сияющий – сел белый голубь.
В 2006 году в этом храме прошёл IV Всезарубежный Собор РПЦЗ, принявший решение о движении к воссоединению с Московским патриархатом. Своё же личное отношение к РПЦ святитель Иоанн Шанхайский высказал ещё в 1951 году: «Я каждый день на проскомидии поминаю Патриарха Алексия. Он Патриарх… В силу обстоятельств мы оказались отрезаны, но литургически мы едины. Русская Церковь, как и вся Православная Церковь, соединена евхаристически, и мы с ней и в ней (выделено мною. – В.Б)».
Не смешны ли после этого попытки некоторых современных украинских епископов втиснуть Иоанна Шанхайского, Иоанна Тобольского и прочих святых уроженцев Малороссии, Новороссии, Слобожанщины, Карпатской и Холмской Руси в некий «сонм украинских святых», отдельных от русских, от Русской Церкви? Святитель Иоанн Шанхайский писал: «Пастырю нельзя уклоняться от участия в общественной жизни, но участвовать в ней нужно в качестве носителя Христова закона… Пастырь может давать духовное освящение явлениям жизни, дабы его пасомые знали путь, которого держаться, и являлись бы христианами как в своей личной жизни, так и в общественной. Архипастырь должен уметь каждому дать совет духовный: и монаху отшельнику, очищающему душу от помыслов, и царю, устрояющему державу, и военачальнику, идущему на брань, и обычному гражданину».
Земля – Небо
Как засыпал святитель во время молитвы перед иконой, так и упокоился навсегда – перед Курской-Коренной в Сиэтле 2 июля 1966 года. 6 дней не прекращался поток прихожан к телу любимого архипастыря, которое уже в эти дни явило нетленность. Через 27 лет комиссия в составе трёх архиереев повторно исследовала останки святителя. Оказалось, что металлический гроб во многих местах проржавел насквозь. Мощи же оставались нетленными. Многие верующие письменно подтвердили чудеса, совершавшиеся у его захоронения.
А главные чудеса производил он при земной своей жизни, преобразуя людей. Вот что произнёс Иоанн Максимович 28 мая 1934 года после собственной хиротонии: «Задача каждого пастыря… перерождать и освящать их [людей]. Что может быть более великим, чем воссоздать создание Божие! Какую большую пользу можно принести своему ближнему, чем подготовив его к вечной жизни! Нелегко выполнение сей задачи — приходится бороться с испорченной грехом природой человека. Часто встречается непонимание, а иногда сознательное сопротивление, ненависть со стороны тех, кого любишь и о ком заботишься. Велико должно быть самопожертвование пастыря и велика любовь к своему стаду».
