Его без всякой (ну, почти) иронии называют гуру, пророком, отцом-основателем русского рока; более того, как было сказано еще 30 с лишним лет назад в фильме «Асса», он «бог, от него сияние исходит». Ему сходит с рук что угодно: от похвалы в адрес действующего главы государства (немыслимое преступление по меркам либерального партбюро) до концертов на Украине (не лучшее место с точки зрения ультрапатриотов).
Его слушают, к нему прислушиваются и его знают самые разные люди — от Брайана Ино с Дэвидом Бирном до обитателей коридоров российской власти. Каждый альбом — под собственным именем или под фирмой его легендарной группы — становится событием. И сегодня, 27 ноября, ему исполняется 65 лет. По случаю дня рождения Бориса Гребенщикова «Известия» рассуждали о его значении для нашей культуры — и не только рок-н-ролльной.
Трудности перевода
Фраза «БГ перевел рок-н-ролл на русский язык», пущенная в оборот кем-то из критиков, стала, кажется, уже общим местом. Наблюдение, впрочем, не вполне точное: переводами — говоря литературным языком, подстрочными, — занимались и до выхода Гребенщикова на большую сцену («большую» в смысле культурной значимости для того и последующего времени — пусть даже в реальности она представляла собой квартиры питерских хиппанов и захолустные ДК). Гребенщиков сделал нечто большее и важное: заменил подстрочник тонким и прочувствованным переводом, интегрировав часто чуждые и трудные смыслы в ткань русской культуры — подобно тому как Дарузес, Пастернак, Маршак и Заходер сумели пересадить на нашу почву великую английскую литературу, от Шекспира до Милна.
Вот уже многие годы любимое занятие хулителей и почитателей БГ — выискивать в его текстах заимствования: вот тут Дилан, а там Боуи, а здесь Патти Смит (Аполлинера замечают немногие, что свидетельствует, конечно, об уровне критики). По мнению хулителей, это свидетельство вторичности; для почитателей — это знак высшей одаренности и несравненной эрудиции. Неправы, скорее всего, и те и другие. Да, весь русский рок вторичен по определению, «бледный, худой, евроглазый прохожий», если позаимствовать данное по другому поводу определение Юрия Шевчука.
Но как Северная столица, задуманная как копия недостижимых западных оригиналов, очень быстро переросла свою вторичность и стала уникальным культурным феноменом, так и отечественная рок-музыка и сам БГ в первую очередь оставили позади эпоху, когда для самовыражения приходилось делать кальки с чужого языка и чужой музыки. «Аквариум» и БГ в общем ряду рокеров 1980-х выделялись всё же способностью скорее цитировать и давать аллюзии, нежели прямо «перепирать с аглицкого» (тут можно вспомнить и «Театр теней» «Алисы», получившийся из Kyoto Song группы The Cure, и Взгляд с экрана Кормильцева, сюжетно и текстуально — перевод песни Robert De Niro Waiting трио Bananarama).
Многие знания
И действительно, БГ — эрудит, интеллигент, выросший в культурной столице мальчик из образованной семьи. Кажется, он один из немногих (если вообще не единственный) русских рокеров, чьи тексты могут разбирать во вполне серьезных филологических статьях. Но при этом он никогда не пытался «образованность свою показать»: все эти цитаты и аллюзии появляются в его стихах (а тексты Гребенщикова — это, конечно, стихи) естественно и непринужденно, как послеполуденный фавн (еще один любимый БГ образ — и снова заимствованный). Сам БГ, впрочем, никогда особо не скрывал и не стеснялся: еще в 1980 году, в известном по самиздату письме Артемию Троицкому он подробно перечислял всех, кто повлиял на «Аквариум» и лично него. «Посол рок-н-ролла в неритмичной стране», он представлял другую культуру наивным аборигенам, исподволь, вместе с блестящими цацками и бусами передавая им и божественную мудрость. Без всякой иронии и преувеличения — количество библейских цитат и аллюзий в песнях БГ сравнимо разве что с массивом цитирования в них буддистских текстов.
Нечаянным образом ироничный комментатор на полях мировой культуры обернулся почти что просветителем, исподволь знакомившим своих — не всегда таких уж утонченных — слушателей с тем, что привычно именуется надоевшим штампом «сокровища мировой культуры». Слушатели не остаются в долгу — с тех самых времен, когда юный БГ, упаковав «свой станок с неизвестным количеством струн», ловил такси, чтобы ехать через вьюжный Ленинград на еще одну квартиру, где ждали встречи с его песнями (и с ним самим). Всегда полные залы и мгновенный отклик тому свидетельством: когда Гребенщиков три года назад объявил о сборе средств для записи нового альбома (вышедшего уже в 2018-м «Время N»), он ожидал что необходимые 3 млн рублей «накапают» за 110 дней. В реальности процесс краудфандинга занял чуть более суток.
С той стороны зеркального стекла
«Аквариум» никогда не пытался вписаться в окружающую действительность — «сидя на красивом холме», БГ оставался вне официальной советской культуры; остается он в стороне и от нынешних демаркационных линий, не примыкая к лагерям. К чести Бориса Борисовича, он никогда не делился жуткими воспоминаниями о преследованиях со стороны КГБ (в отличие от некоторых своих друзей и коллег, претерпевших, по их словам, в советское время, даже состоя в официальном статусе в «Москонцерте»). Наигравшись в подростковый эпатаж, столь шокировавший комсомольских идеологов во время вошедшего в мифологию русского рока выступления группы на фестивале «Весенние ритмы» в Тбилиси (1980), БГ вдруг почти одномоментно превратился в отечественный симбиоз Дилана, Боуи и Джерри Гарсиа — богемный красавец, не по годам мудрый и уже достигший понимания почти всего. Примерно таким он предстает уже в «Иванове», короткометражке 1981 года — кстати, вполне легально снятой учебной работе студентов ВГИКа Александра Ильховского и Александра Нехорошева.
И, разумеется, никаким «антисоветским» творчество БГ никогда не было. Мало кто помнит, но песни «Аквариума» впервые пришли к публике с киноэкрана до всякой перестройки и до прорывной «Ассы» — «Стучаться в двери травы» играет в магнитоле героини «Милого, дорогого, любимого, единственного» (1984) Динары Асановой, а едва ли не самая знаменитая песня Гребенщикова (по иронии судьбы, не им написанная) звучит за кадром в совсем уж странном контексте фильма о буднях советской милиции — «Чужие здесь не ходят» (1985). При всем том (и с пластинкой на «Мелодии» уже в 1987 году — с аннотацией самого Андрея Вознесенского) «Аквариум» воспринимался как почти настоящий, «фирменный» рок с западным акцентом — и, что еще более важно, воспринимался в таком качестве и по другую сторону рушившегося железного занавеса.
Почти иностранец
Сравниться с БГ и командой тут могли разве что «Звуки Му», совершенно очаровавшие Брайана Ино, уже успевшего к тому времени познакомиться с Гребенщиковым. Благодаря появившимся связям с топовыми западными музыкантами — включая Дэвида Боуи, приславшего БГ в подарок дорогую гитару, и Дэвида Стюарта из Eurythmics. Стюарт, кстати, продюсировал и сольный англоязычный альбом БГ Radio Silence, выпущенный, в отличие от многих других соискателей признания за рубежом, фирмой CBS, а не мелким инди-лейблом. Альбом особого успеха не имел, но Гребенщиков с тех пор вошел в ряды мировой профессиональной рок-элиты — в том смысле, что его знают (лично, не понаслышке), практически все, кто что-то значит в мировом роке. Именно поэтому он не просто ездит записываться в Лондон — с ним играют легендарные музыканты, члены таких составов, как King Crimson и Fairport Convention.
И при всем том Гребенщиков всегда оставался верен русской культуре — «чтобы стоять, я должен держаться корней», как пел он в одной из ранних своих песен. С «Русского альбома» (1992) БГ начал, пожалуй, самый успешный свой музыкальный эксперимент — пересадив на отечественную почву западный рок-н-ролл, он умудрился привить хилому саженцу крепкие ветви русской традиции, отправив Никиту Рязанского в долгий и славный путь через пески Петербурга в далекую Гиперборею, «назад в Архангельск». В этой итерации — нераздельная связка БГ / «Аквариум» (хоть «Аквариум» и детище БГ, да и питаемая им энергетическая система), но не его соло. В концертах БГ создаются определенные вибрации, которыми он «отчасти кормится сам и кормит слушателя», как объяснял сам юбиляр еще в 1980 году. И, как ни удивительно, именно БГ чутче и яснее всех откликался на «текущую повестку» — от событий 1993 года до нынешнего состояния дел. «Прибором измерения сейсмической активности» удачно назвал когда-то «Аквариум» известный критик Андрей Бухарин. БГ продолжает компилировать и комментировать, соединяя вечное со злобой дня, романтику с протестом, а смешное с трагическим. Неизменным для него остается, пожалуй, только любовь. Ибо всё творчество БГ убеждает, что апостольские слова «теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше» (1Кор. 13:13) значат в нем даже более, чем все одолженное у ХХ столетия. «У нас отняли пространство и время», — сетовала когда-то Анна Ахматова. БГ стал одним из тех, кто нам их вернул.
