Отток ученых и высококвалифицированных специалистов из России за последние 9 лет ускорился в 5 раз.
Об этом сообщил главный ученый секретарь Российской академии наук (РАН) Николай Долгушкин в ходе Общего собрания академии. Массовый выезд научных кадров на работу за рубеж играет одну из ключевых ролей в катастрофическом сокращении численности исследователей в России.
Если в 2012 году ежегодно страну покидали 14 тысяч ученых, то теперь это уже 70 тысяч. Россия – единственная из развитых стран, где несколько десятилетий подряд уменьшается число ученых. До 1990 года Советский Союз занимал первое место в мире по количеству научных исследований. Но с той поры их количество уменьшилось с 992 тысяч до 348 тысяч. То есть Россия потеряла две трети возможных открытий и изобретений.
Из страны непрекращающимся потоком идет интеллектуальная миграция: высшее образование имеют 70% уезжающих, что значительно выше среднего уровня в стране. К нам же приезжают в основном низкоквалифицированные рабочие из центральноазиатских республик.
Опрос Boston Consulting Group, в котором участвовали 24 тысячи респондентов, показал, что хотят работать за рубежом больше половины российских ученых, топ-менеджеров, IT-cпециалистов. К ним готова присоединиться половина работников инженерных специальностей и врачей.
Почти две трети потенциальных эмигрантов – это таланты в области цифровых технологий: специалисты по искусственному интеллекту, программисты, компьютерные дизайнеры. Практически все они – молодые люди в возрасте до 30 лет.
Эльвира Кинзина, Массачусетский технологический институт:
— В России я могла бы пойти в аспирантуру в Сколтехе, там стипендия почти 75 тысяч и хорошая лаборатория. Но там можно было просто изучать процесс старения, я же хотела разрабатывать методики для его преодоления и проводить эксперименты. Еще был вариант остаться в лаборатории МГУ, но стипендия там всего 15 тысяч и не самые крутые общежития. Если ты хочешь заниматься чем-то редким, то в России будет сложно найти подходящую лабораторию, и еще сложнее – место, где за это будут платить. Я второй год учусь в аспирантуре. Занятия тут очень сильные: курс по генетике вел нобелевский лауреат, лекции читали профессора, которые создали технологию редактирования генома. В институте есть ассистенты по патентам и маркетингу, которые помогают коммерциализировать свой проект. Здесь действуют на перспективу: если студенты смогут что-то создать, то в будущем это принесет институту хорошие деньги. Я работаю в двух лабораториях. В одной – мы с коллегами исследуем, как изменяется активность генов при старении. В другой – изучаем старение костного мозга. Если омолодить стволовые клетки костного мозга, то они омолодят всю кровь и иммунную систему. Мы планируем сделать это с помощью изменения генома: будем менять много генов и смотреть, как это влияет на омоложение. А когда найдем подходящий, то начнем изучать эту терапию на мышах. Возможно, когда-то это дойдет до клинических испытаний.
Многие из бывших одногруппников говорили, что останутся в МФТИ и будут поднимать российскую науку с колен. Мне кажется, в наш стремительный век ты должен принести обществу как можно больше пользы. Если хочешь развивать науку, лучше пойти туда, где можно заниматься ею качественно.
Мой мозг принадлежит всей планете: если я что?то открою, придумаю терапию, то она будет полезна для всех. Я бы вернулась, если бы условия для науки в России были как в Бостоне. Но я сомневаюсь, что в ближайшие 20 лет там появится что?то похожее.
Юрий Григ, физик, Германия:
— С начала 90-х годов из России уехали около 150 тыс. научных сотрудников и преподавателей вузов. В целом за 20 лет страну покинули порядка 70–80% ведущих математиков и 50% ведущих физиков-теоретиков. Положить конец такой утечке мозгов в нынешних российских реалиях вряд ли удастся. Ученые покидают Россию потому, что условия для работы и жизни в государствах Запада сейчас лучше. Впрочем, ученые постоянно перемещаются и между вполне благополучными странами. Оседают российские ученые везде: в США, Германии, Италии, Франции, Швейцарии… В Израиле ни один коллектив, занятый научно-техническими проектами, не обходится без «бывших» русских. А некоторые живущие там утверждают, что русская иммиграция неизмеримо подняла уровень науки и техники в Израиле. То есть наши – везде. Это тот случай, когда можно произнести слово «наши» с гордостью. Уже сложилась целая плеяда ученых с мировым именем – выходцев из России. К таким можно отнести самого цитируемого в мире биолога Евгения Кунина, Артема Оганова, придумавшего алгоритм предсказания структуры кристаллов по химической формуле, а также Станислава Смирнова – лауреата премии Филдса, профессора Женевского университета.
Дело в том, что прагматичные американцы, да и вообще Запад относятся к науке и образованию как к отрасли экономики. Причем как к системообразующей отрасли. Если своих ресурсов в какой-то момент не хватает, то их можно купить. Ведь интеллект – это тоже ресурс. Его можно привлечь, создав соответствующие условия, как это делал когда-то Петр I. Для этого нужно создать цеха со всей необходимой инфраструктурой, где эти «станки»-ученые смогут максимально эффективно работать. Вот это и есть Кремниевая долина и другие национальные научные центры мира.
В России аналогом Кремниевой долины призвано было стать Сколково. Деньги в него вбухали огромные, но отдачи пока нет. Почему? Потому что создать такой центр непросто. Для этого нужно иметь высокоразвитую экономику в целом. Но и это не гарантия. Недостаточно пригласить из-за рубежа специалистов и положить им высокую зарплату, для того, чтобы получить научный или технический результат, сопоставимый по качеству с аналогичным продуктом стран с высокоразвитыми экономиками, необходимо создать полноценную инфраструктуру. А ее не купишь, ее надо развивать и поддерживать самим. И еще – развивая проект, подобный Кремниевой долине, нужно быть готовыми к тому, что 7 из 10 идей, проектов закончатся неудачей, более того, нужно дать второй шанс и финансирование даже неудачникам, потому что они уже чему-то научились. В Сколково не так. Загвоздка в том, что построить все это в одной отдельно взятой замкнутой системе – это такая же утопия, как и построение счастливого будущего в одной отдельно взятой стране. Утечка мозгов из России будет продолжаться. Ученые – это живые люди со всеми их потребностями – не только материальными, но и, выражаясь высокопарно, духовными. Под ними имеются в виду возможность создавать научный продукт и пользоваться плодами своего творчества, не поступаясь никакими свободами. Правда жизни состоит в том, что в наш век реализация прав на выбор жилья, работы, свободу перемещения и на другие свободы в большой степени зависит от материального положения. Увы, для большинства из ученой братии в России эти свободы пока недостижимы.
