История с казанским стрелком лишний раз подтвердила две закономерности. Первая – власти и пресса начинают с того, что объявляют главной причиной сумасшествие. Вслед за первой реакцией власти начинают думать — что бы еще под это дело запретить.
В истории с попытками найти у стрелка психиатрическое заболевание много странного. Вроде бы нашли. Только вот нюанс – в военкомате его не так давно признали годным. Если следовать логике, Родина была готова доверить сумасшедшему автомат или танк?
D.M.G. — Что, ссышься?! Ну это, не беда! Пошлём в десантники. Там ты ещё и сраться начнёшь.
С выводами призывной комиссии по тональности совпадают свидетельства тех, кто знал подозреваемого.
«Тихий как мышь… Опрятный, вежливый… Ни с кем особенно не дружил, постоянно в компьютере… С января перестал ходить на занятия, не сдал госэкзамены и не защитил практику…. Абсолютно спокойный, ни в чем не замечен», – вот, что бросается в глаза, когда читаешь описания подозреваемого. Вы слышали, чтобы так говорили о сумасшедшем?
Что касается запретов — ответственные, полуответственные и просто изображающие бурную деятельность люди вступили в соревнование по их изобретению. При этом, есть такие, кто говорит разумные вещи. И есть люди, которые несут чушь.
Например, справедливорос Миронов предложил вернуть смертную казнь. Попадья-омбудсмен Кузнецова предложила премодерацию интернета. И так далее. Слушая все эти «предложения», понимаешь – велика вероятность, что стрелять будут и дальше. Ну а что еще может прийти в голову, если те, кто принимают решения или, как минимум, могут на них влиять, выступают с такими бессмысленными инициативами?
Потрясает и то, как обычные люди стремятся спрятать голову в песок, концентрируя свои дискуссии на призывах поставить везде охрану и увеличить толщину решеток. Вы еще не поняли, что ЧОПы, решетки, тревожные кнопки, рентгеновские лучи в метро — это не борьба за вашу жизнь, а бизнес очередного отставного или действующего силовика, наживающего миллионы на госконтрактах?
Не верите? Ну так послушайте главу Росгвардии, заявившего президенту, что его 350 000 до зубов вооруженных бойцов не имеют достаточно сил, чтобы охранять школы и потому дело это надо передать частному бизнесу!
«То, что касается непосредственно школ, непосредственно требований, которые предъявляются к ЧОПам, которые осуществляют охрану, на сегодня средняя стоимость охранных услуг в месяц одного поста составляет 134 тысячи рублей. Поэтому это необходимо, конечно, осуществлять. Потому что кроме ЧОПов, кроме технической и физической охраны, там невозможно больше осуществить никакую защиту школ. Мы не можем поставить там ни Росгвардию, ни сотрудников неместной охраны. Поэтому для этого нам потребуется еще несколько армий, численность и финансирование, естественно, намного больше, чем требуют ЧОПы»
Спецтехника, госпитали, оружие: Путин провел рабочую встречу с Золотовым — Россия 24
Понятно? Вот эта армия в 350 тысяч, она не для того чтоб улицы патрулировать и прилетать по первой тревоге к школам. Цель ее существования какая-то другая. Не будем заниматься домыслами, но — другая.
Премодерация интернета
А теперь вернемся к одной из предложенных мер и попробуем представить ее последствия.
Может получиться вот что: снижение активности в сети приведет не к усилению, а к потере контроля. Те, кто оставляет в сети следы каждый день, видимы для тех, кто за ними следит. Вот пример: оппозиционеры выбрали соцсети в качестве основной среды обитания и распространения инициатив. Пока они ежедневно активны, за ними легко следить, ловить и отчитываться о возбужденных делах, получая награды и повышения, изображая борьбу с экстремизмом. А если они замолчат?
Допустим, премодерация введена. Специально обученные люди будут просматривать каждый новый канал в Телеграм. Это быстро станет понятно по удалению каналов без видимых причин. Тогда никто не будет заводить каналов, чтобы писать в них о намерениях «уничтожать биомусор». Но это не значит, что стрелки самоудалятся из жизни.
Ситуация может вернуться к тому, что было в 70-е годы 20-го века. К примеру, на Олимпийских играх в Мюнхене в 1972 году террористы захватили в заложники израильскую сборную. Дело закончилось ужасной трагедией. Тогда соцсетей, где можно было бы отследить активность террористов, не было. Все знали, что на израильтян могут напасть. Но кто, когда и как — подсмотреть было негде. Стоит ли возвращаться к такому положению вещей?
Плюс, премодерация в нашем случае будет, вероятно, направлена не только на террористов. Специально обученным людям дадут кучу дополнительных заданий, которые будут отвлекать их от поисков признаков готовящегося теракта. Их нагрузят изучением статей о дворцах и поместьях очередного чиновника, о майонезом бизнесе Володина, о талантах родителей Кириенко в сфере топливного бизнеса. На слежку за потенциальными стрелками времени будет маловато.
О причинах
Вообще, что вы прицепились интернету? Почему он во всем виноват и его надо премодерировать? А почему не телевизор, изрыгающий потоки ненависти и превратившийся в генератор индуцированного психоза? Почему не премодерировать Соловьева или Скабееву с ее муженьком?
Нет, конечно, в колумбайнстве есть влияние интернета, потому что идею колумбайна распространил интернет. Но мы, например, видели сюжет о школе Колумбайн по российскому ТВ.
Да, безусловно, сеть порой включает человека в гонку за лайками и вниманием. А комплексующий подросток, конечно, жаждет внимания. Преступление — способ привлечь внимание сети, заставить заговорить о себе. Но таких, кто решается заполучить лайки ценой стрельбы по детям — единицы. И их ничуть не меньше тех, кто воспылал жаждой убийства, насмотревшись хейтерских выступлений телеведущих центральных каналов.
На самом деле, виной всему не интернет, а культ насилия, который складывался в течение минимум трех десятилетий, и который сегодня подогревает ТВ. Это началось в 80-е годы, когда мы смотрели запретные боевики, шли в секции карате и находились под воздействием мира блатных. Уподобляясь примеру гопников, даже пионеры ходили на гоп-стоп, били кучей одного, могли отловить человека из чужого района и навешать вообще ни за что.
Но в 80-е, к примеру, драки школьниц, когда одноклассницу забивают ногами и унижают до потери человеческого облика — мы, дети тех лет, такого не помним. Это родилось в последующие десятилетия. Под воздействием влияния бандитов, футбольных фанатов, ультраправых и ультралевых, этнополитических конфликтов, ублюдочной субкультуры ММА с ее абсолютно варварской этикой, приправленной похабным трэштоком.
Не было раньше такого насилия, с такой хладнокровной жестокостью — прийти в школу и методично стрелять по детям.
Что делать?
Если уж говорить о запретах, то стоит взять под контроль все то, что породило запредельное насилие. Запрещать стоит ненависть-шоу Соловьевых, прекращать пропагандировать ММА с его культом дикого забивания противника, делать «лидеров мнений» и популярных фигур из блогеров, выгоняющих на мороз полуодетых женщин, похоронить культ военщины в любом виде и под любым прикрытием.
Из информационного поля надо убирать все, из чего аудитория делает вывод: «с человеком можно сотворить все, что угодно, самую мерзость. И это круто!»
Самая простая идея того как предотвратить шутинги — не допускать формирования ситуаций, при которых люди задумываются о насилии. Сегодня обычные люди стали для класса власть имущих статистикой. Как умершие от эпидемии. Наверху, как всегда, относятся к статистике как к цифрам, а не к живым людям. А внизу перестают ценить жизнь.
В этом самая большая проблема. Этот стрелок — не псих, его просто не научили ценить жизнь и одновременно всячески давали понять, что он никто – ничтожество, статистическая единица. Он просто обычный человек, который воспитан насилием и живет с насилием в душе. Насилием, порожденным царящей в обществе атмосферой ненависти.
