Коммунисты, как политическая сила буржуазного общества, стремящаяся к смене существующего строя, в своей политике учитывают все условия, в которых приходится действовать в ту или иную эпоху, в той или иной стране.
Практика показывает, что в вопросе научного переустройства общества нет каких-то универсальных шаблонов. Каждый раз в XX веке смена политического строя с диктатуры буржуазии на диктатуру пролетариата происходила в особых условиях и в особой форме, в зависимости от ситуации в конкретной стране. Однако, безусловно, есть и общее: для изменения общественно-политического устройства необходим определенный комплекс факторов, который ещё 100 лет назад был сформулирован Лениным, получив название «революционной ситуации».
Ленин не зря подчеркивал, что для данной ситуации недостаточно лишь низкого уровня жизни трудящихся масс. Во все эпохи эксплуататоры порой доводили положение эксплуатируемых до самой нестерпимой грани, однако революционная ситуация – явление достаточно редкое. По выражению Ленина, «одно угнетение, как бы велико оно ни было, не всегда создает революционное положение страны. Большей частью для революции недостаточно того, чтобы низы не хотели жить, как прежде. Для неё требуется ещё, чтобы верхи не могли хозяйничать и управлять, как прежде». (1)
То есть прежние методы управления и контроля над эксплуатируемыми должны перестать работать в силу изменившихся обстоятельств. И решающую роль в этом играет наличие революционного класса, т.е. той общественной силы, которая организованно и сознательно выступит против существующего положения. Это необходимое условие для того, чтобы революционная ситуация не осталась просто «ситуацией», а завершилась коренными переменами в устройстве общества.
Казалось бы, в марксизме вопрос о революционном классе при капитализме решен давно: потенциально революционным является пролетариат – класс наемных работников, лишённый средств производства и вынужденный продавать свою рабочую силу, чтобы жить. Однако данный класс сильно неоднороден и зачастую, а особенно последние 25 лет, в условиях поражения социализма и коммунистического движения, проявляет самые разные политические настроения, вплоть до самых реакционных и фашистских. Вопрос о том, как исправить это положение, к каким слоям пролетариата коммунистам надо обращаться в первую очередь в своей пропаганде, составляет самую, пожалуй, значительную проблему современного российского (да и не только) левого движения, порождая множество дискуссий.
Не секрет, что нынешняя оторванность российских левых от масс (то есть мизерное количество сторонников, относительно количества наёмных работников вообще) порождает, в том числе, и неверные представления о настроениях и об уровне жизни сегодняшних трудящихся. Заблуждение колеблются от «почти поголовной нищеты, как и у пролетариев Российской империи времен Ленина» до «все они – «рабочая аристократия» и соучастники эксплуатации «третьего мира», кроме гастарбайтеров». Кроме того, грамотных исследований по структуре и уровню жизни промышленных рабочих и прочих отрядов пролетариата крайне мало.
В итоге возникают две крайности – одни пытаются копировать тактику большевиков, не понимая изменившейся ситуации, отличий нынешней Российской Федерации от Российской Империи столетней давности; другие впадают в пессимизм, считая, что всё равно в России ничего не получится и надо ехать куда-нибудь в Непал или Курдистан. Все это – частные случаи симптомов идеологического кризиса коммунизма, полного идейного разброда среди тех, кто относит себя к последователям классиков марксизма.
Сегодня в России существует пролетариат как совокупность людей, у которых основным источником получения средств к существованию является продажа своей рабочей силы. Но отсутствует рабочий класс как организованная сила, противостоящая классу капиталистов. Точнее, этот класс находится в зачаточном состоянии, будучи представленным лишь мелкими группами и отдельными людьми из числа рабочих и представителей пролетариата умственного труда, осознающих необходимость борьбы за социализм. Таким образом, насущной задачей становится формирование пролетариата в класс – превращение разрозненной и политически аморфной пролетарской массы в рабочий класс, сознательно действующий во имя своих коренных интересов.
Надо понимать, что пролетариат как экономическое явление и рабочий класс в политическом смысле не могут совпадать полностью. Во всех классовых битвах разных эпох какая-то часть угнетенных выступала на стороне угнетателя, к примеру, многие рабы в Древнем Риме не спешили примкнуть к Спартаку, а крепостные крестьяне Российской Империи зачастую воевали против пугачёвцев. То же самое с пролетариями при капитализме, в том числе и с промышленными рабочими, которые столь идеализируются некоторыми российскими левыми. В свое время рабочие были и среди черносотенцев, и среди идейных белогвардейцев, и среди фашистов. Причины этого различны – и привилегированное положение внутри эксплуататорского класса, и связь с мелкобуржуазной средой (известный пример – Ижевско-Воткинские антибольшевистское восстание рабочих в годы Гражданской войны (2)), и крайне низкий образовательный уровень, оставляющий простор для идеологических манипуляций со стороны правящего класса.
С другой стороны, представители эксплуататорского класса и близких к нему социальных групп, если они поддерживают борьбу за коммунизм, являются частью политического рабочего класса. Маркс, Энгельс, Ленин в своё время стали его признанными лидерами, несмотря на своё непролетарское социальное положение. Однако такое возможно лишь на уровне небольших групп интеллигенции.
Вопрос о том, что же представляет собой современный пролетариат, все последние 20 лет активно обсуждается среди российских левых. Обычно мы видим абсолютизацию одного из двух признаков класса – либо положения в общественном производстве, либо уровня доходов.
Несомненно, сам факт, что человек не имеет собственности, вынужден продавать свою рабочую силу, относит его к наёмным работникам. Однако важную роль играет и доход, который он получает от этой продажи. В связи с этим уже в начале 20 века в марксистской литературе начало использоваться понятие «рабочая аристократия». Изначально под ним понималась наиболее высокооплачиваемая верхушка промышленного пролетариата. На сегодня, по нашему мнению, к «рабочей аристократии» следует относить высокооплачиваемых наемных работников вообще, т.е. не только промышленных рабочих, но и инженеров, врачей, офисных работников и прочих пролетариев умственного труда. Так как развитие капиталистической экономики за прошедший век фактически поставило массовую интеллигенцию на одну доску с промышленными рабочими по пролетарскому положению, занимаемому в общественном производстве, и уровню жизни.
Приведём цитату из статьи тов. Быстрова, в которой хорошо, на наш взгляд, разобран вопрос о «рабочей аристократии»:
«Возникновение «рабочей аристократии» связано с периодом развития империализма. Оказавшиеся в руках монополистической буржуазии сверхприбыли вполне позволяли (и до сих пор позволяют) подкупать часть пролетариата относительно высокими зарплатами, тем самым снижая их революционный потенциал. Стоит особо отметить, что появление «рабочей аристократии» – это не следствие усложнения средств производства и появления информационных технологий, требующих высокой квалификации рабсилы. Создание «рабочей аристократии» – это целенаправленная политика буржуазии по недопущению роста сознательности пролетариата и объединения пролетариата в класс. Именно этот отряд пролетариата становится социальной базой оппортунизма. Рассмотрим более подробно, что представляет из себя тот отряд пролетариата, который можно считать современной «рабочей аристократией». Итак, у современной «рабочей аристократии» есть несколько основных черт, которые отделяют её от остальной пролетарской массы и даже, во многом, противопоставляют ей.
Во-первых, это высокий, относительно большинства пролетариев, уровень доходов, позволяющий не только полностью удовлетворять материальные и культурные потребности, но и делать накопления. Во-вторых, это преимущественно умственный характер труда. В-третьих, это высокий образовательный уровень (высшее образование). В-четвертых, это промежуточное между буржуазией и пролетариатом положение определенной части «рабочей аристократии», которая в той или иной форме получает коммерческий доход. Все это – объективные предпосылки перехода этой части пролетариата на позиции буржуазии…
Откровенным оппортунистическим бредом является утверждение, будто классовое сознание зависит исключительно от места в системе производственных отношений и не зависит от благосостояния. Если бы развитие капитализма объективно вело к росту благосостояния пролетариата, то и уничтожение капиталистических производственных отношений не являлось бы его объективным интересом… Таким образом, можно сделать вывод, что основными чертами, отделяющими «рабочую аристократию» от остальной пролетарской массы, делающими ее питательной средой для оппортунизма и буржуазной идеологии являются:
— высокий относительно остальной пролетарской массы уровень дохода;
— умственный характер труда и оторванность от реального производства;
— смешанная форма оплаты труда, делающая такого пролетария напрямую заинтересованным в прибыли капиталиста, или же дополнительный к зарплате коммерческий доход от «откатов» и прочих махинаций». (3)
Вышесказанное не надо понимать так, что «чем беднее, тем революционнее». Вконец нищие, люмпенизированные слои пролетариев, напротив, зачастую становятся опорой реакции, не способные думать ни о чём, кроме выживания, они потому и продаются правящему классу за невысокую цену. Однако, если исключить подобные слои, именно те пролетарии, кому почти нечего терять (т.е. не относящиеся к «рабочей аристократии»), становятся главной силой любых общественных перемен.
Без сомнения, на уровне отдельных людей и небольших групп «рабочая аристократия» даёт и будет давать коммунистические кадры, в том числе и наиболее грамотных пропагандистов – умственный характер труда этому способствует в случае, если представитель «рабочей аристократии» занял коммунистические позиции.(4) Тем не менее в целом, как верхняя прослойка наемных работников, «рабочая аристократия» в настоящий момент остается одним из важнейших факторов, стабилизирующих капитализм и препятствующих пропаганде коммунистов. Мы это видим и сейчас в России – создание возросшей на нефтяных деньгах «рабочей аристократии» сбило волну антикапиталистического «просоветского» протеста 1990-х годов.
Какова же сегодня доля «рабочей аристократии» среди российских трудящихся и каковы вообще её границы?
В 2009-2010 годах группа авторов из так называемого «Революционного фронта», собрав опубликованную статистику, осуществила любопытное исследование классовой структуры Российской Федерации (5). Особое внимание было уделено анализу трудящихся классов, выделению среди них «рабочей аристократии» и собственно пролетариата. На наш взгляд, это наиболее основательное исследование данного вопроса за все последние годы.
Для характеристики пролетариата, в отличие от «рабочей аристократии», авторы исследования вводят понятие «массовая заработная плата»: «Массовая заработная плата — это заработная плата, не превышающая уровень дохода, свойственный широким народным массам, определяться он может лишь исходя из формы графика распределения населения по уровню получаемого дохода».
Далее приводятся таблицы со статистикой зарплат в различных сферах, и в результате выходит, что «использовав исходную таблицу, сложив население, получающее не более массового дохода, получаем около 65%», а сам размер массовой заработной платы, по состоянию на 2009 год – 17 тыс. руб. в месяц.
После этого в исследовании производится расчет «среднепролетарской» заработной платы, т.е. средней заработной платы пролетарских слоёв, имеющих не более 17 тыс. руб. в месяц: «Теперь для того, чтобы у читателя сложилось более общее представление о пролетариате, найдём среднепролетарскую заработную плату. Для её нахождения мы используем «Распределение численности работников по размерам начисленной заработной платы» с сайта Росстата, и найдём среднюю заработную плату получающих менее 17 тыс. руб.
Используя таблицу, мы просуммировали доход работников, получающих менее 17 тыс. руб. и разделили на число работников (в процентах), в итоге получилось чуть менее 9 тыс. руб. Для 2010 года с учётом роста заработной платы следует брать около 10 тыс. руб.».
Таким образом, по мнению авторов, современный российский пролетариат, если исключить из его рядов «рабочую аристократию» — это люди наёмного труда, зарабатывающие, в цифрах на 2010 год, в среднем около 10 тыс. руб. в месяц и не более 17 тыс. (в цифрах на 2009 года). В дальнейшем следует делать поправку на инфляцию, за которой плетётся и рост заработных плат. Увеличив цифры «массовой зарплаты» и «среднепролетарской зарплаты» пропорционально увеличению средней зарплаты по России с 2009 г., получаем планку, отделяющую основную пролетариата от «рабочей аристократии», на текущий момент.
Естественно, это максимально усредненные показатели – уровень цен и доходов значительно отличается в различных регионах России.
Цифры и многие выводы авторов исследования можно ставить под сомнение, однако, на наш взгляд, мы имеем заслуживающую внимания попытку определить тот самый потенциально революционный класс в точных экономических параметрах, уйдя от обоих распространенных упрощений, как «пролетариат — это всё, кто работает по найму», так и «пролетариат – это то же самое, что беднота».
Без чёткого понимания, на кого ориентироваться, с кем работать, от кого ждать поддержки в потенциале, российские коммунисты так и будут блуждать в трёх соснах. Нельзя абсолютизировать или недооценивать ни объективные, ни субъективные предпосылки общественных изменений. Идеологическая состоятельность коммунистов жизненно важна, без неё любой протест выльется всего лишь в «Майдан». Однако поднять на борьбу против буржуазного строя массы трудящихся не удастся даже при идеальной работе, если пролетариев к тому не подтолкнёт сама жизнь. А в условиях империалистической страны, пусть и второго эшелона, как показывает практика, у буржуазной системы есть большие резервы для амортизации социального напряжения.
Оппортунистическое гниение левого движения в России 2000-х гг., упадок и распад многих организаций, изначально стоявших на марксистских позициях (в частности, РКРП), нельзя объяснить одной лишь марксистской несостоятельность и глупостью левых. Эти процессы — отражение объективных изменений ситуации, роста уровня жизни, создания достаточно многочисленного «среднего класса», паразитического характера усилившегося российского империализма (как и любого другого). Российские капиталисты, владея сырьевыми запасами, от которых зависима значительная часть стран, включая Западную Европу, получают огромные прибыли от экспорта углеводородов(6) . Кроме того, олигархи РФ принимают участие в грабеже стран периферии, «Третьего мира», где низка стоимость рабочей силы. (7) Все это приводит к тому, что российский правящий класс имеет возможность делиться с верхними слоями трудящихся, создавая подушку безопасности, «рабочую аристократию», «средний класс».
В какой-то степени команде Путина в последние 5-10 лет удалось осуществить обещания радикальных рыночников начала 90-х годов — «многие вымрут, остальные будут жить более-менее неплохо». Ирония в том, что многие из тогдашних либералов ныне в оппозиции к Путину и считают его «восстановителем совка». Естественно, обслуге западных олигархов не хочется признавать теперь уже очевидный факт, что относительно «сытый» капитализм в России оказался возможен лишь в жестком противоборстве российского империализма с конкурентами, в первую очередь империализмом США и ЕС.
Препятствием к распространению коммунистической идеологии среди рабочих масс является, кроме идейной несостоятельности большинства нынешних коммунистов, относительно высокий уровень жизни в России как в империалистической стране, осуществляющей передел мира, а также массовое невежество, насаждаемое всей машиной буржуазной пропаганды. Всё это вместе и обусловливает нынешнее жалкое положение коммунизма, крайнюю малочисленность всех организаций (кроме тех, где можно поживиться материально, как в КПРФ).
Если проблема идеологического загнивания коммунистического движения решается самими коммунистами, их борьбой с оппортунизмом и повышением теоретического уровня, то остальные два фактора объективны и полностью при капитализме неустранимы – империалисты научились «делиться» с верхушкой пролетариата, имея для этого возможность, и неизбежно будут насаждать антинаучные теории и идеологии среди масс.
Тем не менее, это не означает, что борьба коммунистов в нынешней России не имеет шансов на успех. Необходимо четко осознавать те слои пролетариата, которые наиболее перспективны для коммунистической работы, а значит, способны в дальнейшем составить рабочий класс – социальную опору переустройства общества.
Практика показывает, что «рабочая аристократия» – это социальная база различных социал-реформистов, социал-демократов на Западе, либералов либо же патриотов в России. В то же время наиболее угнетенные и одновременно невежественные массы, топящие свою жизнь в бутылке – в большей степени восприимчивы к националистическим лозунгам, как примитивным и «доступным каждому».
База коммунистов же среди пролетариата — на стыке двух факторов: невысокого уровня жизни и относительной грамотности, стремления к знаниям.
При этом надо помнить, что подъем классового движения произойдет, скорее всего, в ходе катаклизма, который приведет к значительному снижению уровня жизни пролетарских масс. Вспомним, Революцию 1905 — 1907 годов значительно подтолкнула русско-японская война, Октябрьскую революцию — Первая мировая война, революции в Восточной Европе, Китае, Вьетнаме – Вторая мировая война. При том, что уровень жизни в этих странах был значительно ниже, чем в современной России. Практика минувшего века показала, что массы (а не только авангард) приходят в движение именно в условиях неизбежных при капитализме кризисов, когда рыночное устройство отодвигает в сторону всю «социальную ответственность» и не предоставляет пролетариям даже той убогой стабильности, которой они пользуются в «спокойное» время.
Резюмируя, можно сделать следующий вывод. Сегодня, на этапе строительства коммунистической партии, создания того костяка, вокруг которого она структурируется, в ряды коммунистов приходят и будут приходить люди самой разной классовой принадлежности и уровня доходов. Значительную часть идеологических кадров даст «рабочая аристократия», объединяющая наиболее квалифицированных работников. Как правило, эта часть рабочих, благодаря относительно высокому для наёмного работника уровня доходов, имеет достаточно свободного времени для идейно-теоретического роста и пропагандистской работы, что немаловажно.
Но в дальнейшем, когда речь идёт уже не о сотнях и тысячах коммунистов, а о сотнях тысяч и миллионов сторонников коммунизма, которые станут социальной базой смены общественного строя, на первый план выйдет именно уровень доходов, место того или иного слоя пролетариата в структуре российского империализма. Главную роль в общественных изменениях сыграют те, кто не имеет больших выгод от «нефтяной подушки» и кто близок именно к классическому определению пролетария как человека, которому получаемого от продажи рабочей силы дохода хватает лишь на более-менее сносное выживание в «стабильных» условиях и кого периодические кризисы отбрасывают ещё ниже.
Такова, по нашему мнению, в самых общих чертах, социальная база будущего научного переустройства общества, созданная самими объективными условиями империалистической РФ. Эти условия для конечной победы коммунистам необходимо соединить с грамотной идеологической работой, осуществляемой сплоченной и адекватной действительности коммунистической партией. В частности, необходимо дальнейшее исследование современного российского империализма, российского буржуазного общества, изучение тех классов, на которые оно делится в плане их доходов, уровня жизни и тех изменений, которые вносят в их бытие периодические кризисы капитализма. Приглашаем поучаствовать в этом всех наших сторонников.
Виталий Сарабеев
Источник: communist-ml.ru
