Заключили уже больше чем два года назад Минские соглашения, откричали по их поводу все «петухи» со всех сторон — и, как это часто бывает в истории, привыкли к ним, как насильственно сведенная родителями семейная пара привыкает друг к другу, потихоньку забывая свои юношеские мечты о красивой чистой любви. Те, у кого память подлиннее, наверняка нет-нет, да вспоминают, что аналогичные соглашения были заключены во время оно и по карабахскому конфликту, и по приднестровскому, и по юго-осетино-абхазскому, и все они остаются действующими, но никто их не выполняет, потому что они отжили свой век. Казалось, так будет и с «Минском» во всех его ипостасях, но…
В конце 2016 года резко возбудились те, кто вообще казались чужими на этом «празднике жизни»: Германия и Франция.
Возникает резонный вопрос — почему? Ситуация напоминает известный анекдот, когда в семье английского лорда внезапно заговорил пятилетний ребенок, которого до этого все считали немым от рождения, и сообщил изумленным родителям, что ему подали утром подгоревшую овсяную кашку. На недоуменный вопрос — сынок, а что же ты молчал раньше??? — дитя резонно ответило: «А раньше овсянка не подгорала». Очевидно, что у Франции и Германии тоже неожиданно подгорела овсянка, вопрос только в том, какая и насколько сильно.
Судя по всему, овсянка — это надвигающие в обеих странах выборы глав государства, а сильно ли подгорела… Да, весьма сильно, если посмотреть на результаты последних местных выборов в Германии и на динамику рейтинга нынешнего президента Франции. Тут остро необходим великий прорыв, лучше всего в форме блицкрига, но, если блицкрига не получается, то уж хоть в какой-то форме. И Минские соглашения создают, как минимум, поле возможностей для этого.
Представим себе совершенно утопичную картину: Германия и Франция зажимают изворачивающуюся Украину в угол и путем глубокого бурения добывают из нее особый статус, законы о выборах и всеобщей амнистии и все прочее, что записано в искомых соглашениях. Дальше можно начинать победно голосить о том, что «если бы не мы (Меркель и Олланд) Европа была бы охвачена огнем, мы остановили войну между Россией и Украиной, и великое свершение наше в том, что мы не позволили, не допустили, предотвратили, убедили, заставили…» Какое значение на фоне такого свершения имели бы внутренние неурядицы с мигрантами, или с экономикой, или с отношениями между различными странами ЕС, или даже унизительно-периферийная роль, которую ЕС играет на нынешней стадии сирийского конфликта? Об этих «промахах Акел» все бы забыли, потому что, как говорил известный персонаж фильма «Тот самый Мюнхаузен», война, господа, — это война. По сравнению с ней все прочее мелочи.
Иногда, чтобы понять, удался ли этот план, или нет, не надо вчитываться в строки официальных заявлений — достаточно посмотреть на лица тех, кто из озвучил. И Меркель, и Олланд по завершении переговоров выглядели бледно и серо, при всем желании на их лицах нельзя было уловить даже легких признаков оживления или воодушевления. Время уходит, и очевидно, что блицкрига не получается, минские соглашения, которые должны были бы стать козырем в предвыборных кампаниях лидеров Германии и Франции, превращаются в болото, которое засасывает остатки их рейтингов…
И хочется дать совет, которому, впрочем, они все равно не последуют — оставьте древний спор славян между собой. Вы все равно ничего в них, славянах, не понимаете и не поймете, потому что априори относитесь к ним как к недочеловекам, а такой подход не способствует пониманию.
Анастасия Скогорева (ежики)
