Люди не чувствуют, что живут в родной стране, они как чужие
Нам с экранов ТВ много рассказывают о жизни страны. О жизни народа. Рассказывают многочисленные политики и эксперты, ведущие и шоумены, артисты и режиссеры… Я и сам частый гость телеэфиров. В какой-то момент ты ловишь себя на мысли о нахождении в параллельной реальности. Ведущий говорит о том, как растут зарплаты, но ты при этом понимаешь, что народ живет в бараках, моется в корыте, а за ЖКХ платит чуть ли не больше, чем зарабатывает. Говоришь об этом — а в ответ аудитория гостей телепередачи поднимает тебя на смех. Им смешно. И вот ты уже почти сомневаешься: так, может, и правда россиян все устраивает? Может, прав депутат, рассказывающий мне о том, что все у всех хорошо, а трудные условия жизни — придуманные байки? Можно спорить об этом сколько угодно, но кто, кроме самих людей, расскажет все как есть? Как точно узнать, не увидев своими глазами? Никак. Поэтому я этим летом проехал за рулем автомобиля по всей стране от Москвы до Сахалина и, как мне кажется, многое понял о своей стране. Прежде всего должен признать тот факт, что страну-то я и не знал.
Сначала о заблуждениях. Первое и ярчайшее открытие: уличный протест в России мертв. Или по крайне мере спит крепким сном. Просыпается, бывает. Как, например, внезапно пробудились от летаргического сна в этом сентябре Дальний Восток, Владимир и, протерев спросонья глаза, открыто выступили против «Единой России». Но это протест внутренний — в этом и вся разница. Акция, которую нужно относить к исключительным случаям. Поняла это власть? Посмотрим. Выводы должна была сделать, однозначно. И хочется верить, что в башнях и башенках Кремля уже активно разрабатывают новые технологические подходы и к избирательному процессу в целом, и к электорату в частности. Если привычную кальку не заменят, то страну потеряют. В 2019 году ожидается также немало избирательных кампаний — об этом следует помнить.
Пока же вся критика власти на уровне «диванных аналитиков»: вечером, перед телевизором, к реальным действиям никто не готов. Потому что жить всем так хорошо, что и возмутиться нечем? Не угадали. Просто народ уже давно не верит в выборы. Голосовали ведь не «за» ЛДПР и КПРФ. А «против» «Единой России». Люди обмануты, запуганы, живут в нищете и заняты в большинстве своем лишь тем, как выжить. Какая уж тут политическая активность. Сейчас это выгодно власти, но очень скоро может стать самой большой угрозой. Пока же старшее поколение вообще настолько зомбировано, что готово мириться буквально с любыми лишениями, повторяя мантру «лишь бы не было войны», а пытается как-то бороться за лучшую жизнь разве что молодежь. По-своему бороться: молодые люди мигрируют по стране в поисках оной: с Дальнего Востока уезжают в Сибирь, из Сибири перебираются на Урал, с Урала и прочих регионов западной части России едут в Москву и Питер. А кто из них поспособнее — и вовсе уезжает за границу. Такова сегодня эволюция «успеха по-русски».
Едва ли можно их за это упрекнуть: жить в российской глубинке действительно тяжело. И тяжело порой увидеть свой личный свет в конце тоннеля, оставаясь там. В большинстве регионов царит осознание обреченности и невозможности что-то изменить в лучшую сторону. Стоит только самому попытаться сделать что-то хорошее, создать успешное предприятие, например, как тут же появляются местные царьки и либо все уничтожают, либо забирают себе. А бесконечное русское терпение приводит только к общей апатии. Примеров масса, поделюсь несколькими. Печальная Оренбургская область. Те же рейдерские захваты с ОМОНом — норма для этого региона. Приходят «маски-шоу», захватывают животноводческое предприятие, и никому нет дела. А вообще весь Оренбург напоминает какую-то гигантскую промзону: все серое, мрачное. На улицах пьяные люди маргинального вида, которые просят денег на сигареты и дешевый алкоголь. В эти моменты как нельзя лучше чувствуешь всю глубину марксовского «бытие определяет сознание». Людям действительно передается душа города.
Такая же ситуация и в Саратове — они с Оренбургом словно близнецы. Даже люди похожи, только, как ни странно, в Саратове они более злые и сильно недовольны местной властью и ее действиями. Вот, например, Саратовская областная дума продлила действие локального закона о потребительской корзине: финансовую часть оставили в размере 3 тысяч рублей в месяц до 2020 года. Вы только вдумайтесь — 3 тысячи! Как на такую сумму человек может питаться месяц? А еще в Саратовской области один из самых низких среднедушевой доход среди всех регионов России и самые плохие дороги: только 9% дорожной сети соответствует нормативам. Чего уж тут удивляться, что люди наполнены злостью и апатией?
Народ повсеместно запуган. В Башкирии некоторые люди прямо говорили: «А у нас все-все телефоны прослушиваются». И тем не менее это один из немногих регионов, где я увидел, что какой-то протест все-таки прорывается: местный предприниматель из Стерлитамака устроил голодовку против незаконной конфискации его бизнеса. Насколько человек должен был отчаяться, чтобы исполнить такое в запуганной Башкирии?
Вообще люди повсеместно недовольны региональной властью. В Алтае регион буквально загадили привозным мусором. Про Забайкалье я вообще молчу, это напрочь убитый регион. В поселковой администрации туалет — отойти за забор! Мы всё еще говорим о блокчейне и цифровой экономике? Хотя Забайкальский край и Читу стоит отметить особо: там недовольство местными властями, которые просто кинули людей в трудную минуту после наводнения один на один с бедой, достигло такого уровня, что страх отошел на второй план. Вот там люди готовы идти на любые самые радикальные меры, лишь бы добиться внимания чиновников. Но это исключение, которое лишь подтверждает общее правило: протест по стране в целом тихий, не выходящий за границы кухни.
Но главная боль — это, конечно, Дальний Восток. Что там творится! На Камчатке промышленники из-за рекордного улова просто выкидывают на берег гнить рыбу только для того, чтобы не снижать цены на рынке. Если не верите, загляните в Сеть, там полно таких видео: идут островитяне по берегу, горы лосося тухнут, ножом вспарывают — оттуда лезет икра. Но простым смертным ловить лосося без платной лицензии нельзя — это уже статья. На то, что Росрыболовство или другие федеральные органы обратят на них внимание, никто уже и не рассчитывает. Москва далеко, для Дальнего Востока это вообще совершенно иной и незнакомый мир. На Сахалине пытаются внедрить губернаторскую программу «Три хвоста», которая позволяет местным жителям вылавливать до 3 горбуш без всяких разрешений. Это хоть что-то, но понятно же, что только этой локальной мерой сыт не будешь: нужны решения на федеральном уровне. А здесь пока только палки в колеса: то же Росрыболовство «Трем хвостам» противится, словно боится, что народ их объест.
А в Амурской области местные власти плевать хотели и на рыбу, и на население. Москвичи приезжают и выгребают все из реки Амур сетями, а местным жителям ловить (во всех смыслах) нечего. Там люди уже думают только об одном: когда же Китай — который совсем рядом, через реку, — наконец их заберет к себе. Кому-то ждать уже надоело: продают или сдают квартиры в Благовещенске и переезжают жить в китайский город Хэйхэ.
Люди не чувствуют, что живут в родной стране, они как чужие. Вот это ощущение отчужденности и брошенности характерно для всех регионов. Яркий пример — обманутые дольщики. Их сотни тысяч по всей России. На страховки рассчитывать не приходится, а региональные власти прикладывают немалые усилия, чтобы дольщиков никто не замечал на федеральном уровне. Хотя гласность — это пугало для властей и решение многих проблем. Но, увы, формат гласности «снизу» сегодня максимум — это пара звонков на «Прямую линию» президенту.
Общество долго ждало обратной связи, но так и не дождалось. Где ситуация еще более-менее терпимая (или привычная в высшей степени), там царит тихое апатичное недовольство с нотками злости. Как в Саратове. Люди готовы что-то предпринимать, лишь когда оказываются совсем загнанными в угол, доведенными до отчаяния. Это очень опасная тенденция: любой напряженной ситуации нужен свой клапан, который стравливает давление. Но таких клапанов нигде нет, и самое печальное, что власти не видят в них необходимости. А это уже чревато большим взрывом.
Российская власть долго придерживалась тактики удержания народа в ежовых рукавицах. Бедным народом со сломленной волей проще управлять: каждый занимается только вопросом собственного выживания, здесь уж не до протестов и прочих проявлений недовольства. Любые же попытки выпрыгнуть из котла моментально купировались, а освещение в СМИ пресекалось. До определенного момента такая тактика позволяет чиновникам держаться своих мест: на региональном уровне все тихо и спокойно, а это позволяет создавать красивые отчеты их кураторам в Кремле. И все довольны. Но палку перегнули, за Читой скоро последуют другие регионы, ибо политическое поле в стране разрушено.
Можно не гадать, когда же давление в котле поднимется до критической отметки, — это конец ноября, когда вступят в силу новые антироссийские санкции. Вот тогда пояса людям так придется затянуть, что станет невозможно дышать. Высокое напряжение в условиях разрушенного политического поля обычно снимается кровавой войной. Но внешних врагов, готовых открыто воевать на территории России, сейчас нет. Даже США на это не пойдут — у них тактика манипулирования другими народами. А вот раздрай внутри страны — это запросто.
Вариантов выхода, если не хотим такого сценария, два: либо договариваться с США о снятии санкций и установке деловых отношений (а это невозможно — слишком высока цена), либо власти разворачиваются лицом к регионам и обращают внимание на проблемы людей. Пора признать, что «Карточный домик» рухнул. Власть должна сказать: «Мы понимаем, что получаем урок от общества и отчасти от региональных элит, и мы понимаем, что несколько переборщили с попыткой насадить умершую политическую систему на то, что сейчас существует, и мы хотим, конечно, перезапустить эту систему».
