Васильев Сергей Александрович,
Вспоминаю, как нас, ленинградцев, разработчиков силовой электроники, наряду с военнослужащими, государство частенько гоняло в добровольно-принудительном порядке на разнообразнейшие сельскохозяйственные работы. Тягло «на полях нашей Родины» и в ее закромах обычно расценивалось, как удовольствие, скрашивающее прозу жизни. Нам, молодым, нравилось после умственности подразмять мышцы, закидывая в самосвал капусту или формируя на поддонах ящики морковки. Частенько сельхозработы удавалось окрасить спортивной состязательностью, где немаловажными были ловкость, сила, а то и изготовление доморощенного инструмента, например, для сборочной или складской резки овощей. Да и приятно было осознавать свою гражданскую помощь убогому социалистическому сельскому хозяйству.
Одно частенько угнетало. Дело в том, что мне с детства прививали навыки бережного отношения к собранным овощам, чтобы они могли приемлемые сроки храниться. А наше отношение к государственному сельхозпродукту было, мягко говоря, бесхозяйственное, по-честному – браконьерское. Как при погрузочно-разгрузочных работах на полях, так и на «овощегноилище» (так называли овощехранилище, в котором обычно 40-80 % продукта не доходило до населения, а превращалось в зловонную жижу, зимой выгребаемую нами же совковой лопатой). Сплошь и рядом только что собранные овощи скидывали с многометровой высоты, забрасывая в грузовики самосвалов или громадные, часто неисправные, смертоубийственные контейнеры. Картошку разгружали из засыпанных без какой-либо тары вагонов специальными металлическими вилами с затупленными или наспех закороченными приваренной арматурной проволокой рабочими концами! Причем для повышения производительности труда ходили в сапогах прямо по отвалам картофеля. Некоторые чисто инстинктивно старались этого не допускать, разгребая проходы от клубней, но многим такая щепетильность казалась надуманной.
А Сережа Васильев, как всегда, от всех нас отличался. При объявлении перекура, когда мы отдыхали, ели-пили или ходили подворовывать « на закус» фрукты, он брал ящик и, не останавливался до тех пор, пока последняя валяющаяся картошина не находила свое место. В колхозе прополку урочной гряды он заканчивал позднее всех. Но эта гряда в отличие от наших была выполота качественно…
Вот такой чудак! Даже при «реальном социализме» не мог что-либо делать недобросовестно. И везде, всегда и во всем он не отступал от этого кредо.
Мне повезло работать совместно с Сережей в нескольких разных фирмах. Он, как и я, занимался разработкой и изобретениями различных силовых устройств преобразования электроэнергии.
Эти устройства обладают массой многомерных требований, в основе которых помимо решения гигантского разнообразия собственно электропреобразовательных задач стабилизации, формирования и рекуперации энергии лежат разнообразные статические и динамические ограничения по электрическому току, напряжению и теплоотводу отдельных элементов или их узлов. Так вот, эти задачи, будь то разработка или пусконаладка уникального трансформатора, блока преобразования, лабораторного стенда, источника питания на мощности от единиц Ватт до сотен кВт, Сережа выполнял высокопрофессионально, талантливо и уникально добросовестно, попутно изобретая кучу доморощенных методик проверки «железа». Уж все страховочные и смягчающие режим работы балласты, ограничители и предохранители он предусмотрит.
Последним заказом он сделал десяток лет назад для моих нужд универсальный стенд испытания характеристик тиристоров. Так я принял его, даже не проверяя электросхем. И как все остальное, что делал Сережа, стенд работает безукоризненно.
И всегда можно было быть уверенным в его технических решениях, принимая их без проверки. Потому что, если он что-то разработал, все проверено безусловно и во всех отношениях.
Для этого он всегда приходил на работу раньше всех, а уходил с нее позже всех. Там, где это разрешалось, ключи помещений со стендами были в его распоряжении. В обеденный перерыв мы умудрялись играть в волейбол, он — перепроверял свои электросхемы и надежность силоых узлов.
Его занудная антисоветская добросовестность и не отечественные дотошность и перестраховка обычно раздражали сослуживцев: вроде уже давно можно рапортовать об успешном завершении работ и подставлять карманы для бонусов, а он все в чем-то сомневается, проверяет…
www.proza.ru/2010/01/09/225
Но прожил он не долго…
Пусть земля ему будет пухом!
